Эффект от тихого звука превзошел все ожидания. Эйр, ночующий тут же, подскочил. В его руке замерцал фиолетовым переливом нож, который рораг держал под подушкой. В тусклом свете магического элемента, который оставляли на ночь, голый, напряженный рораг представлял феерическое зрелище. Анна не смогла сдержать смех… и желание.
Однако вместо того, чтобы удовлетворить свою Наири, телохранитель пристал с вопросами. Опасности он не нашел, но у Анны явно что-то болит! Нужно немедленно вызвать целителей! Услышав же, что послужило причиной, оделся и вышел. Ему на смену тут же явился Тайкан. Присел на пол у кровати и поинтересовался:
– Очень плохо?
– Ты даже не представляешь! – только и сумела выдавить Анна.
Не прошло и часа, как комнату наполнил умопомрачительный запах. На пороге стоял Эйр. В его руках исходила ароматным паром миска, полная пельменей.
– Откуда? – Анна выхватила лакомство и поразилась: пельмени на самом деле доставили из её родного мира. И, казалось, ничего вкуснее она еще не ела.
Последующая жизнь превратилась в борьбу с токсикозом. Целители и маги готовили лекарства, варили зелья и все же помочь были не в силах. Больше всего Анну донимал запах шелка. Она чуяла его на расстоянии, словно обоняние резко обострилось. При этом других запахов почти не чувствовала.
Смена обстановки немного отвлекла от тягот беременности. Весь шелк в покоях Наири сменили на тонкий хлопок и мягкий лен, служанок и фрейлин переодели. И запретили визитерам использовать драгоценную ткань как для нарядов, так и для подарков.
Несмотря на заботы окружающих, к концу второго месяца Анна поняла – она сойдет с ума. Не столько из-за токсикоза или повышенной заботы, сколько из-за Эйра.
Он остался таким же заботливым, но словно отстранился. Как будто они поссорились и все не могут помириться. Эйр все так же проводил ночи с Анной, только его руки уже не источали то невероятное тепло, что заставляло терять голову, кидаться в любовь с головой, как в омут…
– Я тебя обидела? Чем? Объясни, но не наказывай так жестоко!
– Как вы можете обидеть, Наири, – а в голосе звучала печаль.
– Ну, прости, прости… – Анна обхватила его голову руками, приподнялась на цыпочки и заглянула в глаза. – Прости меня.
– Наири… – он осторожно отстранился. – Вам не за что просить прощения. А если я вас обидел… Я молю о наказании!