Ну-ну, иди, иди. Там тебя уже
ждут.
Надеюсь, больше никому не нужны эти
деньги?
Дуся сказала, что Мулин отчим с молодой
супругой уже вернулись, поэтому на следующий день я отправился к
Модесту Фёдоровичу прямо на работу.
–
Привет, сын! – обрадовался он мне. – Чего домой к нам не
заходишь?
Он
сильно изменился: помолодел, похорошел, и аж светился весь изнутри.
Вот что любовь делает с людьми. А если к любви прилагается молодая
жена – то вдвойне (и даже втройне).
–
Да всё некогда, – отмахнулся я, – вон комсоргом меня выбрали, так
общественная нагрузка добавилась, сам понимаешь.
–
Общественная нагрузка – это зло, – вздохнул Мулин отчим и
назидательно добавил, – но это хорошее зло, полезное. Так что тяни,
старайся. Молодец, Муля. Я рад за тебя и горжусь.
–
Как там Маша? – спросил я.
–
Да нормально, правда опять начала вторую главу диссертации
переписывать, – проворчал Модест Фёдорович, но беззлобно, можно
даже сказать, с гордостью. – Правда, с Дусей всё никак общий язык
найти не могут.
–
А я-то думаю, почему Дуся ко мне решила перебираться, – усмехнулся
я.
–
Женщины, – философски пожал плечами Модест Фёдорович и спросил, –
говорят, ты с матерью рассорился, Муля?
–
Дуся, небось, говорит, да? – ехидно прищурился я.
Модест Фёдорович хмыкнул и сказал:
–
Не надо ссориться, Муля. Вот зачем ты её расстраиваешь?
–
А причину Дуся тебе не сказала? – нахмурился я.
–
Нет, – покачал головой Мулин отчим, но, спохватившись, торопливо
реабилитировал её, – я её просто даже не спрашивал.
–
Мать обиделась и рассердилась на меня за то, что на свадьбу к вам
ходил, – наябедничал я. – Даже в дом последний раз не пригласили
войти. И в Цюрих обещали помочь к тётке уехать, а теперь всё,
отмена.
–
Вот оно как, – поморщился Модест Фёдорович, – Надя всегда была
себялюбива. Но она не виновата, Муля. Пётр Яковлевич её больше всех
любил и избаловал до невозможности. Ты должен понять.
Я
развёл руками, мол, я понимаю, но поделать с этим ничего не
могу.
–
Помирись с ней, Муля, – вдруг требовательно сказал отчим, – она
такая вот, как есть. Нужно просто принимать все её недостатки как
данность.
–
Так я с ней и не ссорился, – попытался донести эту базовую, простую
мысль до него я, – она сама всё это раздула и обиделась. И
разговаривать со мной больше не хочет. И, кроме того, что я могу
сделать, если на вашу свадьбу я уже сходил?