- Это не моя рука, это капитан Никулин писал, смейтесь,
смейтесь, скоро вам не до смеха будет.
- Извини, есаул, ступай, отдыхать, - сказал полковник.
Есаул вышел, он был вне себя от шутки Степанова, а особенно - от
смеха офицеров.
- Смеются сволочи, мы там воюем, а они здесь в тепле сидят, - он
взялся за плечо. Оно вдруг сильно заныло, в темноте есаул не
заметил, как я за ним шел. Есаул, не переставая, ругался. Я не мог
понять, от чего он ругается: от боли в плече или от обиды в сердце.
Русаков, бормоча себе под нос,подошел к своей сотне. Казаки в
ночной тишине не спали - ждали его.
- Что ругаешься? - спросил кто-то.
- Да ну их, сидят сволочи, смеются, их бы гадов в ту резню.
Седой казак, подходя ближе, сказал:
- Зря ругаешься, есаул, там нет офицеров, которые не были в бою.
Там есть такие, которые по боле твоего воевали, ну а смеются -
правильно делают, на войне без смеха нельзя, смех нам помогает
расслабиться, а так сердце не выдержит. А кто это с тобой?
Есаул повернулся ко мне и спросил:
- Ты кто?
- Я земляк изМценска.
- А, ты!Давай завтра поговорим.
Я попрощался и ушел. Подойдя к казарме, увидел собравшихся
солдат: "Меня, наверное, ждут; видели они, что я за есаулом пошел.
Сейчас расспрашивать будут, а я не знаю ничего, опять врать
придется". Я шёл, обдумывая, что им сказать. Вдруг на меня сзади
кто-то набросился и сбил с ног. Это был Богдан. Я его такого
радостного не видел давно. Он стал меня обнимать, целовать.
- Что случилось? - спрашиваю.
- Я письмо из дома получил, Аленка пишет, - немного
успокоившись, сказал Богдан.
- А мне письма нет?
- Тебе дружище письма нет, - с досадой ответил он, - но Аленка
пишет и про твоих, все хорошо у них.
- Ну, давай поподробней.
Богдан начал читать, его жена писала, что у них все хорошо,
барин их не трогает: «…Передай Коле, что его родители скучают по
нему. Мы каждый вечер собираемся вместе и о вас говорим, как вам
там горемычным служится. Хорошо, чтовойны нет…» Я спросил:
- Про моих больше нечего нет?
- Нет, больше ничего не пишет, привет тебе передает.
Я по его словам понял, что он что- то не договаривает.
- Ну, а еще что пишет?
- Пишет, что я к январю отцом стану, - как- то нерешительно
сказал он. Я даже подпрыгнул.
- И что ты молчишь? С этого надо было начинать. Поздравляю тебя,
друг,- сказал я, обнимая его.