Считалось, что отвар из него очищает душу и тело ото всякой нечисти, но процесс очищения был опасен и тяжел. Больные, принимающие Святоцвет, бились в судорогах, разрывали на себе одежду, потому что им казалось, что кожа на теле горит. Я видел, как юродивая Марта, родившаяся косой и немой, пускающей слюни, после лечения Святоцветом стала тиха, скромна, и даже начала понимать, что от неё хотят.
От косоглазия она не избавилась, но община приобрела послушного и усердного работника в её лице. А что еще нужно от человека? Кажется, её даже выдали замуж, потому что она научилась готовить и стирать.
Святоцвет творил чудеса; и применяли его в самую последнюю очередь.
Видимо, не со всеми.
Святоцвет не помог мне.
Во время припадка я расшвырял связывающих меня и покрушил мебель.
Мать говорила, что у меня глаза стали зелеными, как та самая луна, что зовет меня, и я рычал на людей, оскалив зубы.
Что я говорил, никто не понял. Кажется, я проклинал всех людей. Так говорит мать.
Но я не верю ей.
Когда было испробовано последнее средство, и когда оно не помогло, мать отступилась от меня.
— Кровь Эльфов слишком сильна в тебе, — сказала она. Она не ругала меня, но мне не нужно было слов, чтобы понять, что она ненавидит меня до глубины души. — Ты никогда не будешь нормальным, никогда.
И она отдала меня старухе, что жила на окраине поселка.
Худшей доли и представить себе нельзя было.
Старуха это была просто воплощением зла в моем понимании.
Она уже давно жила одиноко, и сколько я её помню, она была стара и зла.
Те, кто иногда появлялся в её доме и помогал ей по хозяйству, скоро исчезали.
Сначала их видели в деревне. Все они, как один, были неухожены, грязны, оборваны и как будто бы не в себе. Они становились юродивыми как Марта.
Потом их находили в какой-нибудь канаве. Мертвыми.
Осмотрев меня, старуха засмеялась.
— Крепкий, — сказала она, треснув меня по ноге своей палкой. — Хороший получится раб из тебя, эльфик.
За еду и кров я стал работать на неё.
К работе я был привычен — мы с матерью жили одни, и всю тяжелую работу по дому выполнял я.
Но была еще одна особенность проживания у этой старухи.
Каждый вечер она поила меня своим зельем.
Привычный к горьким травам, я послушно их пил, и со мной происходили странные вещи.
Зелье старухи делало меня счастливым, я забывал об усталости и даже пытался плясать и петь.