- Юлия Игоревна?.. – столь же оторопело выдавила Арина и
перевела взгляд на Германа. – Папа, ты с ума сошёл?!
Определённо, карма есть. Первым делом Летов задумался, не было
ли всё подстроено? Но репетиторша удивилась совершенно искренне. А
подозревать, что Залесский в курсе событий трехгодичной давности,
было уж совсем из области конспирологии. Однако, что бы ни было
тому причиной, рекомендованная репетиторша была той самой классной,
крестовый поход против которой организовала Милена.
Все гениальные расчёты и наполеоновские планы рухнули в один
миг. Необходимость объясняться с женой, искать нового репетитора,
выглядеть бледно в глазах случайной, но всё же симпатичной барышни,
‑ всё это навалилось на плечи Германа тяжкой глыбой.
Ну уж нет.
Если не можешь избежать безобразия, сделай вид, что так и
задумано.
- Арина, подожди меня в машине. – Он протянул дочери ключи.
Водить машину она, к счастью, была не способна, но завести мотор
могла.
- Я такси вызову, - проявила самостоятельность та.
- И телефон мне отдай. – В душе Летов был благодарен за
подсказку. Только Милены с мигалками здесь сейчас не хватало.
- Папа!.. – возмутилась Арина родительской тиранией.
- Музыку послушаешь.
Герман стоял с протянутой рукой, и телефон лёг на неё.
С гордо расправленными плечами, не прощаясь, паразитка сбежала
по лестнице вниз.
- Я могу войти? – обратился Герман к Юлии Игоревне.
Теперь он знал, как её зовут. Это, несомненно, прогресс!
Юля
Юля никак не могла поверить в происходящее. Это что, такое
изощрённое издевательство? Летовым мало было растоптать её в школе?
Они решили продолжить преследование?
Нет, на холёном лице Арининого папаши не было ни следа
неприязни. Он весь излучал доброжелательность и вызывал доверие,
как профессиональный переговорщик. За неполные три года, когда
Гордеевой понесчастливилось быть классным руководителем у Арины,
она ни разу не видела Летова вживую. Юля даже его телефон себе в
контакты не стала добавлять, не то находился бы он теперь в чёрном
списке, и не было бы никакого звонка. И сообщение от него тоже бы
не пробилось сквозь железный занавес.
Однако Герман Летов – Юля помнила его имя, и даже отчество
помнила: Рудольфович, - стоял перед ней во всей своей красе и
великолепии.
- Я могу войти? – выверенным до миллиметра тоном спросил он.