Морри кивнула, отпустила мужика прочь, докинув ему серебрушку на дорогу, и вышла на свежий воздух. В таверне думалось плохо.
Подкупить “кошку” из борделя не сложно. Цену заломит до небес, это ясно. Но не факт, что та сможет найти нужное и понять, какой амулет брать. Заклинания опознания наверняка перебудят половину сторожевой магии. А красть наугад… Ох, что ж все так сложно-то!
По всему выходило: надо пробраться в особняк самолично. Морри с самого детства усвоила: хочешь сделать хорошо — делай сама.
И если Фернан Сандорро, княжеский Василиск, предпочитал таких девушек, как Морри, то все здорово упрощалось. И усложнялось одновременно. Сандорро. Василиск. Ох, как опасно!
Оставалось только позаботиться о деталях. Риск возрастал, но если хочешь сделать что-то хорошо — делай сам. Так приговаривал профессор заклинаний. В своем кабинете чаще, чем на уроках.
Морри откинула рыжую прядь со лба и зашагала по улице в сторону Академии.
С высаженных по приказу князя кленов как раз опадали последние листья. Осень была уже в разгаре. Зима приближалась. А с ней и время последнего зачета по заклинаниям.
5. 5. Взломщица
Дом не выглядел зловещим и мрачным, скорее, всем своим видом говорил о достатке владельца. И его магическом таланте.
Дорогое мореное дерево на рамах и входных дверях. Бронза на подставках для факелов, мрамор на ступенях. Резные оккультные узоры — без смысла, просто для красоты. Хотя Морри подумалось, что ее знаний может просто не хватать для опознания каких-то колдовских формул.
Большой сумрачный холл, но не сам по себе, а по причине вечернего времени и отсутствия владельца дома. Ради гостей тут канделябров и люстр не зажигали, а обходились магическими желтыми светильниками, которые стояли на лестнице.
Черный как смоль островитянин, одетый только в темные штаны и толстые ремни портупеи, открыл дверь мгновенно, стоило только постучать. Будто стерег и слушал шаги. Но впускать не спешил, протянул огромную ладонь, требуя документы.
Морри задрала рукав, показывая браслет, и вдобавок вытащила из кармана плотный квадратик пергамента, на котором убористым, явно женским, почерком было написано, что предъявляющая сие девушка состоит на службе в заведении “Кошачья ферма” и предоставляется в распоряжение его магической светлости сроком на двенадцать часов. С возможным продлением.