Это же цивилизация!
То есть люди, где-то совсем рядом.
Я быстро осмотрела двор в поисках дороги. Но никакой колеи, только тропки. Восемь троп вели от дома в разные стороны и пропадали в дремучем лесу. По какой из них бежать и куда… Да и как сбежишь, если вокруг водятся монстры, и Уар ребёнка уводил от дома, но одним глазком за мной следил.
Рядом с домом было несколько хозпостроек, без окон, с пустыми дверными проёмами. Запущенность в хозяйстве.
Заросший огород за домом, ограда из длинных веток покосилась. За огородом кусты с ягодами. Птицы улетели с них, когда заметили нас. А за кустами вплоть до леса сад плодовый. На яблонях наливные жёлтые яблочки.
Оборотень закинул Полину на самую высокую яблоню.
— Поля, не надо! — испугалась я, когда девочка резво полезла вверх.
Уар остановил меня, схватив за запястье. Рука у него крепкая, не двинешься. Я стала от его пальцев избавляться, но он не отпустил. Повисла, полезла кусать его мощную руку, но мне под нос сунули волосатый кулак.
Я подняла на него глаза. На меня смотрел, внимательно.
Вот если так подумать, то он не навредил нам ни разу. Можно сказать спас. Естественно хотел плату получить, потому что животное.
— Отдашься? — тихо хрипнул он.
Я перестала сопротивляться, выпрямилась.
— Ты сможешь Полину к людям вернуть? — торговалась я.
Оборотень, прищурив один глаз, посмотрел на высокое голубое небо.
— Ты останешься, — его голос пропал в утробном хрипе.
Оборотень мучительно поморщился и сплюнул на землю. Кровью харкнул и больше слова не сказал. Нет, скорей всего, он не был болен. Это просто от человека к зверю ему было болезненно переходить.
Нас киношники приучили, что человек упал на четвереньки и, бац, уже волк. Оказалось, это мучительно и долго. А ещё человек и зверь словно соперничали. Человек готов был ждать и склонять к сексу, зверь мог изнасиловать, как вчера чуть не получилось.
Я посмотрела на Полинку, та живо так яблоки вниз скидывала. С одним, самым большим плодом спускалась на землю.
Мы с мамой сильно её берегли, девочка у нас на детских площадках к ползалкам не допускалась, никаких турников. Мама панически боялась, что она упадёт или что-то с ней случиться…
А получилось, что у нас лихая девочка росла. Ничего не боялась, ни разу не оступилась.
Представляю, что с мамой сейчас происходит, когда ей сказали, что две дочери пропали.