Стараясь не смотреть с кем только что переспала, подтянула к себе ноги, но сил не оказалось, и просто свалилась на бок, тяжело дыша.
Внутри всё ликовало, болело, закручивалось.
Меня укрыли краем мохнатого одеяла и оставили одну.
— Она спит, — где-то сказал Уар. — Посмотри, но не подходи.
Видимо в комнату заглянула Полинка. Потом я слышала шум кастрюль на кухне, удары топора и как опять пела сестрёнка.
Ощущение было странным. Он из меня вышел, а мне казалось, что остался внутри. Нет боли не было, скорее чувство, что всё стягивается и пульсирует.
Расслабляющая волна прошлась по телу. Я почувствовала новые запахи, которые до этого не замечала. Во-первых, мех пах десятком оттенками. Во-вторых, точно знала, что Уар резал мясо, что замешивал тесто.
Мир словно изменился. Точнее изменилась я и стала его по-другому ощущать.
Уар бежал по моей крови. Это его семя внутри такое творило со мной. Меняло до неузнаваемости.
В комнате стало темно, это оборотень снаружи закрыл железные ставни.
Они варили пельмени, включили свет. Потом свистели на каких-то свистульках. Уар вырезал из дерева…
Похоже, я никогда не вернусь домой.
*****
Проснулась я вечером. В доме везде горел свет. За окном кто-то ходил, но рыков и визгов не было слышно.
Еле ноги на пол опустила. Секс выдался тяжёлым, и я чувствовала себя памятной, но удовлетворённой.
Полечка бегала мимо приоткрытой двери. За подобием мяча. Оборотень скрутил вещи в клубок и таким хитрым образом выкидывал Полинку с кухни. Ребёнок с писком восторга бежала к входной двери, забирала мяч и несла его обратно волку, который кидал клубок опять в коридор. И пока я в себя приходила, Полина умудрилась десяток раз мимо пробежать.
Нижнее бельё и чулки оставила валяться. Порванные штаны завязала верёвками, поправила лифчик и майку.
Насторожилась, когда услышала музыку. Играли на гитаре.
Вышла в коридор. Полина приласкалась ко мне на мгновение и побежала на кухню.
Оборотень развалился на пыльной грубой шкуре лося, напротив печи. В юбке толстой. Лохматый. Лицо с острым носом и широким ртом. На мужском торсе почти не было меха, так, мужик волосатый.
В руках его чёрная гитара. На первом этаже гитары точно не было. Он её достал с чердака, туда я обязательно загляну.
Оборотню когти мешали играть.
Он улыбнулся ребёнку, взял мяч и ловко закинул в дверной проём. Поля мимо меня пролетела за мячиком, подпрыгивая и смеясь.