Поднимается на ноги и берет меня за руку. Подчиняюсь. Делать все равно нечего. Голова и без того пухнет от количества непонятностей вокруг.
Снаружи картинка повторяется практически в точности с предыдущим поселением. Люди, конечно, другие, но их также много, и абсолютную любовь по отношению к своему монарху они не выражают, это точно.
Приклеиваю на лицо улыбку и иду с идеально прямой спиной рядом с Сесилом. Чувствую себя участницей конкурса красоты. По крайней мере, на них тоже всегда изящные платья, макияж, прически и абсолютно неискренние улыбки.
Наверное, и традиционная речь от конкурсанток здесь пришлась бы по вкусу. Пожелать мира во всем мире и отсутствия голода – это ли не благодать. Хотя с голодом, пожалуй, лучше молчать. Налоги у них высокие, я ведь узнала. Могут снова обозлиться на такую выскочку, как я.
Доходим до импровизированной сцены, снова повторяется речь Сесила, раздача даров, только я молчу, всматриваюсь в толпу от нечего делать. Должна признать, после подарков многие недовольные лица сменяют выражение на более благосклонное. Их лица сглаживаются, взгляд уже не выражает столь большого недовольства и скептицизма. Что ж, я рада, что план Сесила по захвату любви у подданных работает. Не права я, значит.
Но внезапно что–то в воздухе неуловимо меняется. Неясное чувство тревоги буквально заполняет всю меня, заставляя, нервно озираться по сторонам в поиске источника волнения.
– Амелия, стань–ка чуть за меня, уходить сейчас будем, не нравится мне тут, – говорит Сесил на ухо, и я понимаю по его напряженному выражению лица, что он ощущает тоже самое, что и я.
– Думаешь, нам не кажется? – озадаченно хмурюсь.
– Уверен, – отвечает он, поджав губы, отворачивается от толпы, берет меня в кольцо своих рук, и в этот момент я вижу источник нашего волнения.
Стоящий чуть поодаль от основной массы народа мужчина с хладнокровным выражением на лице достает из–за пазухи небольшой арбалет и направляет его на Сесила. Наблюдаю за этим, словно находясь в замедленной съемке.
По периметру полно стражников, неужели никто из них не отреагирует, не заметит? Но, кажется, нет. Их внимание целиком и полностью приковано к толпе, вот за ней–то они следят напряженно, справедливо ожидая подвоха от основной массы, а не от кого–то словно случайно забредшего на площадь.