Снаружи увидел четверых. Два милиционера в форме. По внешнему
виду, похожи на местных. Ещё двое в цивильных костюмах. Разумеется,
все четверо с пистолетами. Причём я успел рассмотреть, что
облачённые в гражданку сотрудники, вооружены знакомыми мне по
службе в подразделении ликвидаторов, модифицированными пистолетами
ТТ.
Выходит, я угадал, и за мной приехали из родной силовой
структуры. Это хорошо, ибо после серии неприятных встреч с
товарищами из КГБ, смежникам я особо не доверял. Что-то в их
действиях и поступках, наводило на нехорошие мысли.
Меня вывели под ярко светившее восточное солнышко, и это
позволило получше рассмотреть приехавших. Никого из них я не узнал.
Особых переговоров между конвоирами и встречающими не заметил.
После взаимного, чисто формального приветствия, один из мужчин,
вынул из кармана пиджака, красны корочки и представился майором МВД
Валиевым. В ответ начальник караула передал ему опломбированную
папку с моим личным делом и ключи от браслетов.
После этого майор Валиев подождал, когда конвоиры вернутся к
вагону, и подошёл ко мне. Он развязал мою шапку, опустил уши и
натянул головной убор на голову.
- Строев, слушай сюда и запоминай. Идёшь спокойно. Смотришь в
землю. По сторонам зенками не води. Шарахнешься в сторону, получишь
по рёбрам. Тебе всё ясно?
Выслушав инструкции, я коротко кивнул.
А затем, вместо того, чтобы отвести меня к светло-голубой Волге,
четвёрка молчаливых товарищей повела в сторону здания вокзала, по
бетонированной тропинке между путями. Цепь между браслетами на
ногах, была чуть больше полуметра, так что быстро идти возможности
не имелось.
Метров через сто мы добрались до готовящегося к отходу
пассажирского поезда Ташкент-Москва. В это же время справа, на
самую крайнюю ветку, тепловоз подал воинский эшелон, только что
пришедший со стороны Москвы.
Таким образом, наша процессия оказалась отрезана от
привокзального перрона, где заканчивалась посадка пассажиров. Краем
глаза я замечал людей выглядывающих из окон вагонов. Разумеется,
мой вид и сопровождение, привлекало взгляды Советских граждан.
Строгий майор это замечал и недовольно фыркал, однако сделать
ничего не мог.
Со стороны воинского эшелона на нас тоже глазели. Разумеется, я
не реагировал, пока не почувствовал особо пристальный взгляд.
Почуяв некую странность, я наклонил голову пониже и, извернувшись,
взглянул на обычный плацкартный вагон, оборудованный под перевозку
воинских подразделений.