В полированном деревянном кофре и
правда нашлась маленькая книжица с подробным описанием и
иллюстрациями. Первым пунктом значилось, что устройство перед
первым использованием надо зарядить до максимума. Но как?
Подключить к зарядке от телефона? Конечно же нет, прочтите наконец
инструкцию! А дальше фиолетовым по жёлтому написано, какие
кристаллы надо активировать, чтобы клинок начал аккумулировать
энергию из окружающей среды. Бред какой-то, почему он не может это
делать сам, автоматически? Это если я им воспользуюсь по
назначению, не дай Бог, забуду включить зарядку, то повторно
воспользоваться не смогу? На мой вкус пахнет недоработкой.
Ага, читайте дальше. Есть
возможность автоматической подзарядки, которая включается и
выключается определённым нажатием на кристаллы. Ну вот, совсем
другое дело. Ну зарядил, допустим, и что дальше? Зачем всё это
нужно? Да ну на фиг! Опять метание молний? Никакого разнообразия.
Почему нельзя метать ядовитых лягушек? Пауки тоже сгодились бы.
Ладно, вот сейчас зарядится и проверим, а пока есть время
дочитать.
Нашёлся ещё один приятный момент,
эта штуковина может пуляться небольшими шаровыми молниями, ну хоть
какое-то разнообразие. Причём, если я правильно понял, метание
шаровых молний является довольно дальнобойным, потому что подробно
описано, как целиться в объект. С трёхметровой дистанции целиться
особо ни к чему.
Скрипнула входная дверь, слегка
приоткрывшись. Значит я не захлопнул её, когда пришёл в комнату.
Потом раздался короткий жалобный «мя» и всё затихло. Я оторвал
взгляд от инструкции и бросил взгляд в сторону входной двери. В
метре от неё в нелепой позе стояла бело-рыжая скульптура кота с
глазами навыкате. И только сейчас меня осенило, я ведь умудрился
перед тем, как лечь спать, поставить одну из ловушек на входе.
Зачем я это сделал среди ночи, ума не приложу, но уже нашлась
первая жертва.
— Котя, прости, сладкий мой! —
воскликнул я и бросился на выручку скованному магией питомцу.
Деактивировав ловушку, я схватил
Котангенса на руки и прижал к себе. Мой пушистый зверёк жалобно пел
грустные песни и трясся всем телом, прижимаясь ко мне ещё
сильнее.
— Прости, рыжий, — прошептал я ему
на ухо. — О тебе я не подумал. Надо и тебя идентифицировать, чтобы
ловушка больше не сделала из тебя памятник испуганному коту.