Когда мы на пару уже доедали сыр с
плесенью из «Медведя», я услышал лязг открываемого замка. За мной
пришли. Причём это был лично начальник колонии в сопровождении
своего зама.
— Сыра ещё в следующий раз принести?
— спросил я у Андрея перед тем, как попрощаться.
— Да ладно, — рассмеялся он. — Это
так, капризы были. По крайней мере из «Медведя» не надо, если что
просто в сырной лавке купи. И бастурмы кусочек, если не сложно.
— А к тебе кроме меня больше никто
не приходит? — спросил я, но по его лицу понял, что зря.
— Нет, Сань, — грустно улыбнулся он
и покачал головой. — Хороших людей я всех от себя отвернул, кроме
тебя. А плохие мне здесь не нужны. Хотя, иногда сами приходят, как
сегодня. Так что кроме тебя сыр принести некому.
— Принесу, — буркнул я, крепко его
обнимая. — Не скучай тут, я приду.
— Успехов тебе, Сань! — сказал он,
когда я уже был на пороге.
Я обернулся и поднял вверх сжатый
кулак. Дверь закрылась.
— Я с вами хотел поговорить,
Александр Петрович, — сказал начальник колонии, пока они провожали
меня до домика охраны на входе. — Вы этого охранника, что на вас
напал, не узнали?
— Нет, — покачал я головой. —
Впервые вижу. Хотел задать вам тот же вопрос.
— Это не наш человек, что интересно,
— сказал начальник. — Вот только как он сюда попал? Охранник на
воротах проникновение на территорию посторонних отрицает.
— Может его отвлекли? — предположил
я. — Маловероятно, что наёмник перенёсся через вашу стену с таким
количеством колючей проволоки.
— Я теперь уже ничему не удивляюсь,
— сказал офицер и устало вздохнул. — Я до этого считал бредом
версию, что всю колонию заразили опасной инфекцией ради одного
человека, теперь мне всё больше это кажется правдой. Придётся к
вашему приятелю приставить усиленную охрану. Сегодня доложу о
ситуации в высшие инстанции, пусть решают вопрос с его
размещением.
— Вы имеете ввиду перевод в другое
исправительное учреждение? — насторожился я. Если его увезут отсюда
куда-то далеко, у меня уже не будет возможности его навещать.
— Скорее всего да, — кивнул офицер.
— Для его же безопасности.
— Если она для него существует, —
пробормотал я себе под нос, надеясь, что меня не услышат. Потом
добавил громче: — Вы тогда хоть дайте знать если что.
— Хорошо, Александр Петрович, —
сказал начальник колонии, пожимая мне руку на прощание. — Я ваш
должник, для меня это будет не сложно.