Впереди я увидела пост дежурной сестры-помощницы, за которым
сидела третья гномка и заполняла какие-то бумаги.
– Вы близнецы? – поинтересовалась я, и Дина с Линой
рассмеялись.
– Нет, мы погодки! Удачи! И с щетками осторожнее, новые выпишут
только через неделю.
Минна подняла голову, заинтересованно глядя на меня. Я кивнула
ей, взялась за ведро и пошла набирать воду.
Шейл всегда была лучшей, чем бы ни занималась. Ирина Кузнецова
тоже. И раз уж выпала судьба мыть полы и менять штаны на лежачих, я
буду в этом лучшей.
Надо же утереть нос этому грандмастеру Магерану.
– Вон там пылинка, – сухо сообщила Минна.
В отличие от сестер, она была сдержанной и молчаливой.
Заговорила со мной только тогда, когда потребовалось сделать
замечание. Я послушно провела тряпкой по идеально вымытому полу, и
Минна кивнула.
– Хорошо. Работайте немного побыстрее. Займитесь уборными.
Наверно, она очень гордилась, что работает целой
сестрой-помощницей, когда Дина и Лина всего лишь санитарки.
В первой палате меня ждал сюрприз. Молодой мужчина с
огненно-рыжими волосами открыл окно и со вкусом и знанием дела
курил самокрутку с чар-травой. Эйфория, разговорчивость, повышенный
аппетит и усиление рецепторов глазной сетчатки – цвета становятся
яркими и насыщенными.
– Ну здравствуйте, – сказала я. – Ваш целитель знает про
чар-траву?
Рыжий ослепительно улыбнулся, спрыгнул с подоконника и, подойдя
ко мне, молниеносным движением запустил монетку в нагрудный карман
рубашки.
– Нет. И ты ему ничего не скажешь.
– Скажу, – ответила я и покосилась на сопровождающий лист на
стене. – Обязательно скажу, господин Глиссон, потому что с вашим
сердцем чар-трава это путь на тот свет.
– С того света меня уже вытащили, – улыбка Глиссона сделалась
шире. – И я имею полное право это отпраздновать.
Я не стала спорить. Прошла в уборную и принялась за работу,
сердито приговаривая:
– Вы бы лучше стульчак не уделывали, господин дракон. Большой
вроде мальчик.
Глиссон со свирепым видом заглянул в уборную.
– Поговори мне тут еще! Чисть давай, чтоб все сверкало!
– И поговорю! – ответила я, заливая все жидкостью для уборки и
свирепо орудуя тряпками. – Я не ваша рабыня, чтоб вы мне рот
закрывали.
– Шашлык бы из тебя сделать, – процедил Глиссон.
– Уже пытались, не получилось, – усмехнулась я.
Через десять минут уборка подошла к концу. Я вышла из палаты,
закрыла за собой дверь и прошла к посту Минны. Та подняла голову от
карт пациентов и устало посмотрела на меня.