- Вы, уж, простите, но я пойду, - учтиво и почти вежливо кивнул он побагровевшей женщине и быстро ответил на звонок, - Але! Пудель, ты куда делся, засранец ты мелкий! Я тебеузвонился.
- Дела, Зебл, дела, - хохотнул парень.
- Ну, точно опять прохлаждался.
- Обижаешь, - лениво протянул Пудель, - Шефиню нашу катал по городу. А то босс сильно нервничает, когда она на своейраздолбайкелётает.
Да, уж. Влюбленный Марат – это еще та головная боль для всего его окружения, которое только-только после развода с его первой женой привыкло жить в мире, согласии и относительном спокойствии.
Игната радует только то, что Серафима оказалась порядочной, умной и приятной во всех отношениях женщиной. Большая редкость в наше время.
Марату повезло, и Зебл по-своему рад за друга.
Даже завидует ему.
Немного…
- В общем, дело у меня к тебе есть, - в своей привычной манере начал Игнат.
- Магарычовое? – хохотнул Пудель.
- Обойдешься, - беззлобно одернул его Зебл, - Прокатишься завтра до Макара Петровича и отвезешь ему двадцать штук и мою просьбу.
- Ого! – присвистнул парень, - А не жирно борову будет?
- Ох, и нарываешься ты, Пудель, - цокнул языком Зебл, - Твое дело доставить, а не базар тут устраивать. Взрослые без тебя разберутся, кому и что тут жирно. Ясно?
- Ясно, - буркнул обиженный Пудель, - Все сделаю.
- Добро, - довольно откликнулся Зебл и положил трубку.
Хороший парень Пудель. Работящий, рукастый, башковитый и если не его длинный язык цены ему бы не было. А так только и годится он на такую непыльную работу, как подвоз Серафимы Альбертовны, длявыполнение мелких поручений.
Глубоко вобрав в легкий пропитанный сыростью и озоном вечерний воздух, Игнат отправился в дом, думая о том, что совсем уже скоро на его стол ляжет полное досье на рыжую Соньку и ее тощего братца.
Зачем, спрашивается, Зеблу это надо?
Да, шут его знает!
Он и сам пока не решил, не осмыслил как следует.
4. Глава 4
Глава 4
Соня
Больше всего мне было жаль зонт.
Не испорченную обувь, замены которой не было, не порванный плащ и даже не безвозвратно утерянные нервные клетки, а именно этот старый, не такой уж и дорогой зонт.
А все потому, что когда-то он принадлежал нашей с Русом маме.
И, казалось бы: ну, что так убиваться?
Подумаешь – зонт!
Вон, часы на полке, что покупала мама когда-то, и браслет, и книги, и даже ее французские шарфики.