— У меня есть к чаю печенье. Хотите? — любезно предлагаю я.
— Сама пекла? — спрашивает он и ловко пристраивает свои ботинки под горячий поток воздуха из фена.
— Шутите? — хмыкаю я. — С моей работой некогда этим делом заниматься. А с чего вы решили, будто я умею печь?
— Не знаю, — пожимает плечами мужчина. — Мне так кажется.
— Вы хорошо разбираетесь в людях, — задумчиво замечаю я, перебираю пальцами листочки липового чая и непонятно зачем спрашиваю: — Кем вы работаете?
На несколько мгновений повисает молчание, а после мужчина с улыбкой в голове журит:
— Любопытная, Кнопка? Если будешь слишком много знать – быстро состаришься.
— Так, значит, вы все же бандит?
— Фу, какое вульгарное слово.
— Ну, простите, больше не буду.
Ловлю себя на ощущении, что с этим человеком мне приятно общаться. Даже несмотря на то что он старше меня на добрый десяток лет и видимся мы впервые.
Удивительно даже.
Обычно я более скованна при первом знакомстве с людьми.
Быть может, именно так действует на меня стрессовая ситуация.
Завариваю чай в небольшой керамический заварник, расставляю чашечки с блюдцами из самого настоящего фарфора – то немногое, что я смогла унести из своего прежнего дома, ставлю корзину с печеньем перед Игнатом и усаживаюсь напротив него.
Все то время, что я суетилась, он не сводил с меня взгляда, и я чувствовала себя как-то необычно. Постоянно поправляла выбившиеся из прически пряди волос, теребила пуговицы на блузке и глупо краснела, стоило нашим глазам пересечься в крохотном пространстве кухни.
— А сахар у тебя в доме имеется? — попробовав фирменный чай тети Лиды, поинтересовался Игнат.
— Вы сладкоежка?
— Угу.
Такой честный ответ и совершенно бесхитростный взгляд слегка позабавили, и я без лишних слов полезла за сахаром. Потянула дверцу верхнего шкафчика на себя, но она внезапно сорвалась с петель и полетела мне прямо на голову. Если бы Игнат вовремя не среагировал и не дернул меня на себя, то эта дверь точно отбила бы мне все ноги.
А так я просто упала в могучие объятия моего нового знакомого, а он, рефлекторно прижав меня в себя, опрокинул чашку чая на столе и выругался.
Хорошо, что хоть чашка цела осталась.
Если бы она разбилась, то было очень обидно.
— Ты цела? — спросил Игнат, все еще удерживая меня в своих объятиях.
— Все в порядке, — отозвалась я, слегка ошеломленная его близостью, силой и очень вкусным запахом явно дорогой туалетной воды.