— Ты ничего не понимаешь, — прошипел Данила, скривившись. — Что
ты вообще можешь знать? Юнец, ставший главой княжеского рода… это
ты ничтожество.
— Вы будете присутствовать при допросе? — обратился ко мне
Кондратьев, сжав кулаки.
— Непременно, — я активировал медальон и вызвал инквизиторов из
своего нового отдела.
Надеюсь, я правильно разобрался с этой «печатью», и на мой
приказ не откликнутся все до единого инквизиторы. Вроде бы никто из
присутствующих не среагировал, так что должно сработать.
Я отошёл к стене, а Вольт шагнул ближе к Прошину. Моему питомцу
очень хотелось видеть лицо Данилы, когда его будут пытать. Мне же
было достаточно того, что этот гад будет страдать.
Первые удары по рёбрам и по лицу Данила встретил оскалом на
разбитой роже. Когда Назар Крылов сдавил его горло пальцами, тот
лишь рвано хрипел, пытаясь сделать вдох.
Ну а после того, как Назар взял из рук охранника какой-то крюк и
пропорол кожу на животе Данилы, я порадовался, что сейчас мы на
одной стороне. По-человечески я понимал Крылова и даже не хотел
думать, через что он прошёл, но слушать вопли Данилы было уже
невозможно.
— Наконец-то! — воскликнул Вольт довольно. — Этот
гад обделался!
— Так ты этого ждал? — я поморщился и вышел в коридор.
— А мне казалось, что в тебе добрая и мудрая части, а не
жестокие.
— Ты не понимаешь, это другое, — фыркнул пёс. —
Будто ты сам не хотел посмотреть на страдания Данилы.
— Мне первых пяти минут хватило, — честно признался я.
— И то спасибо жрецу, он-то всякого насмотрелся.
Пока я пытался надышаться более чистым воздухом, на этаж
спустились мои будущие экзорцисты. Они замерли в паре метров от
меня и выстроились в ряд парами. Судя по всему, зелье всех
поставило на ноги, это хорошо.
— Ну что, бойцы, первый ваш урок будет прямо сейчас, — сказал я,
сцепив руки за спиной будто какой-то генерал. — Вы должны
посмотреть на своего бывшего коллегу, который не был одержимым
демоном, но предал человечество. Таких много, но этот — работал
напрямую с теми, кто всеми силами стремится нас уничтожить.
Почти три десятка бывших одержимых вздрогнули, когда я упомянул
одержимость. Их воспоминания ещё свежи и будут долго подпитывать
ненависть к демонам. А я использую эту ненависть на благо людей и
направлю её в правильное русло.
Крики Данилы как раз затихли, и я поманил за собой инквизитора,
который был готов задушить себя до смерти лишь бы избавиться от
влияния подселённой сущности. Такую силу воли нужно поощрять,
поэтому я решил сделать мужчину своей правой рукой.