— Как тебя зовут? — спросил я, взявшись за ручку двери.
— Матвей Титов, — глухо ответил он. — Спасибо вам за… всё.
— Сочтёмся, приятель, — я махнул рукой и подозвал ещё парочку
будущих экзорцистов.
Когда мы вошли в камеру, нам предстало очень неприглядное
зрелище. Кровь стекала по телу Данилы сразу в жёлоб, а сам он висел
на цепях без сознания. Ну и порезвился же Крылов, пока я с
подчинёнными общался.
— Приведите его в чувство, — приказал я, оставшись у двери. —
Пора поговорить с ним.
Спорить со мной никто не стал, охранник вытянул откуда-то из
стены шланг и полил Данилу струёй ледяной воды. Прошин распахнул
глаза и жадно вдохнул воздух, а потом встретился со мной
взглядом.
— Будь ты проклят, князь, — хрипло произнёс он. — Все беды
только от тебя.
— Угу, а ты у нас совсем ни при чём, — я хмыкнул и шагнул
ближе.
— Те силы, что стоят за мной, сокрушат тебя, размажут по земле
тонким слоем, — продолжил угрожать этот кусок дерьма.
— Я справлюсь с любыми силами, — я кивнул Матвею, чтобы он
подошёл ближе. — И вот тебе первое доказательство. Я уже справился.
Ты и подобные тебе виноваты в том, что появляются одержимые, но я
исправлю это в самое ближайшее время.
— Это невозможно, — прошептал Данила, глядя на трёх бывших
одержимых. Уж он-то наверняка знал их всех в лицо и по именам. —
Невозможно…
— Как давно ты работаешь на Хранителей? — спросил Крылов,
перебив стенания Данилы.
— Да пошёл ты в… — Крылов вонзил в него свой крюк, не дав
договорить. — Ладно-ладно! Я всё расскажу! Когда я пытал первого в
своей жизни одержимого, он вдруг заговорил со мной и предложил
силу… я не поверил ему. А когда это же предложили и другие…
сомнений не осталось — за ними кто-то стоял.
Я глянул на присутствующих инквизиторов. На их лицах был шок.
Это хорошо, значит им одержимые ничего не предлагали. Только Данила
у нас отличился, что неудивительно — при его-то садистских
наклонностях.
— Кто тебя продвигал по карьерной лестнице? — задал следующий
вопрос Крылов.
— Ха-ха, — Данила мерзко рассмеялся и облизал разбитые губы. —
Вот к этому ты точно не готов, наместник.
После очередного удара Прошин заткнулся, глянул на нас всех и
скривился. Уже все поняли, что этот урод боится боли, так что пытал
его Крылов исключительно для более быстрых и правдивых ответов. Ну
или ради мести, если уж на то пошло.