— Я получу силу! — проорал он, покраснев от злости. — Мне
обещали такую мощь, о которой ты даже представления не имеешь!
— И для этого надо всего немножко, — хмыкнул я. — Всего-то —
предать человечество. Мелочь какая, правда?
Я стряхнул с себя остатки рубашки и медленными шагами направился
к Даниле, переступая через раненых инквизиторов. Их страдания меня
не слишком волновали — лечебные зелья быстро вернут их в форму. А
вот наглый гадёныш напротив должен получить сполна.
Василий Кондратьев пришёл в себя как раз вовремя — он услышал
слова Данилы и сейчас смотрел на меня круглыми от шока глазами. Я
же сжал в ладони медальон эмиссара и направил в него энергию.
Золотой говорил, что эта печать выше прочих, она даёт мне право
командовать любым инквизитором. А раз так, то у неё должно быть
что-то вроде общего созыва или массового приказа.
Энергия впиталась в медальон, и я увидел, как от него потянулись
нити к значкам на красных балахонах. Василий Кондратьев вздрогнул и
поднялся на ноги, бывшие одержимые начали цепляться за стены и друг
друга, чтобы встать и подойти ко мне.
А из-за поворота донёсся топот множества ног. Через пару минут в
коридоре стало тесно от инквизиторов, прибежавших на мой зов.
Неплохо-неплохо.
— Арестовать! — приказал я, ткнув пальцем в побелевшего Данилу,
который отчаянно пытался сопротивляться моему зову. — Поместить в
самую защищённую камеру!
На мгновение прибывшие инквизиторы дрогнули и перевели взгляды
на Кондратьева. Ну их можно понять — стоит какой-то мужик в
разорванных брюках и с голым торсом, приказы тут раздаёт. Правда
самые толковые всё же обратили внимание на медальон, висевший на
моей груди.
Врио наместника кивнул, подтверждая мой приказ и повернулся ко
мне. Я знал, что у него много вопросов, и был готов ответить на
часть из них, но Кондратьев сумел меня удивить. Он стянул с себя
балахон и протянул его мне.
— Вот возьмите, князь, — сказал он. — Прикройтесь… да и вопросов
меньше будет.
Я не стал отвечать, молча взял балахон, который был похож на мой
плащ, но гораздо шире — в него могло поместиться два меня. Вытянув
медальон поверх мантии, я посмотрел в глаза Даниле.
— Ты ответишь за всё, — спокойно сказал я. — Я прослежу за этим,
будь уверен.
— Мои покровители от тебя мокрого места не оставят! — взвизгнул
Данила. — Ты — никто! Слышишь?!