— Я соберу и отправлю по ключевым точкам проверяющих, — Зуго
встал из кресла, коротко поклонился и вышел из зала.
Обсуждение продолжилось, и на этот раз участвовали все.
Большинство говорило, что война со школой сейчас не нужна.
— От чего умер практик в роще, Китт? — вдруг задала вопрос
крепко сбитая женщина.
— От моей техники ледяной защиты, — сказал я спокойно. — Я
схватил его руками за горло, а потом…
— А второй?
— Увидел, что случилось с первым и ему стало страшно.
Со всех сторон послышались смешки.
— Я не знаю, честно, — жму плечами. — Он уставился на что-то за
моей спиной, начал кричать.
Вместо того, чтобы дальше задавать вопросы на эту тему, женщина
сказала:
— Ладно, а теперь давай перейдем к более важным вопросам,
шутник. Умеешь драться на мечах? Нет? А научиться хотел бы?
— Сяо Фэн! — предупреждающе сказал Линь. — Обсудить учебу и
индивидуальные занятия можно будет потом. Китт, ты свободен.
Вот и отлично.
Я вышел из здания секты под моросящий дождь. Холодные капли
лениво стекали по моим плечам и капюшону, воздух был сырым и
отвратительно свежим.
Я не спешил ускоряться. Каменные дорожки, ведущие к лазарету,
были выложены давно и местами покрылись скользким влажным мхом.
Мысли плавно текли в такт шуму дождя. Практики, отправленные на
разведку в Сточную, не только подтвердили мой рассказ, но и
привезли пару часов назад много полезного: редкие растения из рощи,
мечи павших практиков (полагаю, были и амулеты или иные артефакты,
но они осели в карманах группы) и все полезные вещи из занятого
нами дома в деревне, в том числе и горшочек с ядом. У меня была
идея, для чего можно его применить.
Но сейчас — лазарет.
Толкнув легкую дверь, я прошел по коридору, заглядывая по пути в
пустые палаты, пока не нашел нужную.
Апелий пришел в себя, но выглядел измождённым. Щёки ввалились,
кожа побледнела, и даже, несмотря на попытку держаться бодро, его
движения оставались вялыми. Парень сидел на койке, держа в руках
миску с кашей, и жадно ел, будто не ел целую неделю.
— Помедленнее, а то подавишься, — заметил я, прислоняясь к
косяку.
Апелий поднял на меня взгляд, в котором мелькнуло что-то похожее
на благодарность (или голод?), но тут же сменилось бравадой,
привычной раненым парням.
— Я бы сказал тебе что-то язвительное, но каша слишком вкусная,
чтобы отвлекаться.