Надежда Прохоровна в тот день особенно не суетилась. Подперев кулаком щеку, сидела напротив и смотрела на опустошающего тарелку за тарелкой старшего лейтенанта. И было во взгляде бабы Нади столько удовольствия от вида жующего мужчины, что взгляд нисколько не смущал, не досаждал жующему мужчине.
– Что ж они тебя никак в покое не оставят, Алеша? – сердобольно поинтересовалась соседка – поч ти родственница. – Ты ж в отпуске с понедельника!
Что, без тебя никак не обойтись?
Слова эти, как и взгляд, легли на сердце жующего мужчины бальзамом – заботятся, жалеют работягу. (Попутно же интересуются, застольной беседой развлекают.)
– Да там такое было, баба Надя, – вздохнул «кормилец» и сыто посмотрел на наколотую вилкой макаронину. – Сначала скинхеды разгромили закусочную у рынка…
– Какую это? – оживилась крановщица на пенсии и вечная народная дружинница Надежда Прохоровна Губкина.
– А эту… – участковый мотнул головой в сторону окна, – с красными дверями, по дороге к метро…
– Эту?! – с готовностью поразилась баба Надя.
– Ага. Налетели всей бандой, столы покрушили, стойку опрокинули. Но не это главное. – Алеша выдержал театральную паузу, установив вилку, как восклицательный знак. – У Дулина сегодня подозреваемая в убийстве из кабинета сбежала.
– У Дулина?! – то ли восхитилась, то ли возмутилась баба Надя. – У капитана?!
– Уже – майора. – Вилка опустилась, поставив точку. – И конкретно даже не у него, а у Алтуфьева. Но, – старлей снова просигнализировал столовым прибором, – Дулин старший, и кабинеты у них смежные.
– Вот это да, – пробормотала крановщица-дружинница. – Как же это она умудрилась-то?
– А просто, – ухмыльнулся участковый. – Пока наряды скинхедов в обезьянник загружали, она и улизнула. Прошла, как сквозь воду. Никто даже внимания не обратил.
– А Дулин где был?! Алтуфьев этот?!
Возле обеденного стола уже собрались все женщины семейства, Настасья приглядывалась к тарелке – не пора ли убирать? Софья Тихоновна накрывала салфеточкой нарезанный хлеб – скоро с работы вернется ее муж Вадим Арнольдович, и желательно бородинский не подсушить.
Бубенцов запил флотские макароны магазинным молоком, откинулся на спинку стула и, чувствуя всеобщее внимание, ответил с сытым великодушием:
– Да там такое было – сумасшедший дом. Патрули скинхедов как следует не обыскали, у одного нож за голенищем ботинка оказался. Привезли их, значит, всем колхозом, таджиков побитых без регистрации из закусочной повыгребли… Стали по обезьянникам рас пихивать, а тот, что с ножом, выхватил перо и давай на одного из… мгм, гостей столицы.