И не надо думать, что пресловутая «история» отпустила Сталину так мало времени, что задача найти 1650 тягачей (тракторов) для полного укомплектования всех ПТА-БРов была совершенно неразрешимой. Худо-бедно, но по состоянию на 15 июня 1941 г. (т. е. еще до объявления открытой мобилизации и поступления в войска десятков тысяч тракторов из народного хозяйства) в Красной Армии числилось 2601 специализированный артиллерийский тягач типов «Ворошиловец», «Коминтерн» и СТ-2, а также 19 381 трактор типов ЧТЗ-65 и СТЗ-5. Так мало их получается, если не считать 14 277 «устаревших» тракторов типа ЧТЗ-60, СТЗ-3 и «Коммунар» и 6672 новейших бронированных тягачей «Комсомолец, предназначенных для буксировки 45-мм противотанковых пушек в стрелковых и моторизованных дивизиях. Как-то плохо сочетаются все эти цифры с донесениями о том, что в одной противотанковой артбригаде всего 4 трактора, а в другой – ноль…
А в довершение картины «стального сталинского порядка» – отсутствие в войсках бронебойных снарядов. 16 мая 1941 г. начальник Главного артиллерийского управления маршал Кулик отправляет в Минск, начальнику артиллерии Западного ОВО телеграмму № 1481, в которой сказано: «По Вашей телеграмме № 6/арт. состоящие на складах округа 76-мм бронебойные выстрелы отправляются в войска только в июне. Предлагаю немедленно оперативным транспортом вне обычного плана перевозок отправить бронебойные выстрелы в войска, в первую очередь – танковые дивизии. Держите связь с начальником АБТ в округах, немедленно обеспечьте выстрелами прибывающую матчасть». Телеграмма аналогичного содержания за номером 1482 была в тот же день отправлена в Киевский ОВО.
Прошел месяц и еще четыре дня. 20 июня, в 15–30 маршал Кулик отправляет очередную (за номером 1543) телеграмму в Минск: «По докладу одного из командиров (так в тексте. – М.С.) ПТАБР округ не выдает бригаде боекомплект артвыстрелов. Предлагаю немедленно выдать всем ПТАБР боекомплект, в том числе положенные бронебойные выстрелы. Телеграфируйте 21 июня Ваше распоряжение и объяснение причины недопустимой задержки отпуска боекомплектов». Мне пока не удалось выяснить – поступило ли в Москву какое-нибудь «объяснение причины», или катастрофический разгром Западного фронта сделал переписку на эту тему бессмысленной.