Все живут своими жизнями, и никому до Аси дела нет. Она стояла на огромном пустыре: за спиной – район, страдающий от нищеты и безысходности, впереди – шоссе, по которому проносятся равнодушные машины. Она могла бы сейчас исчезнуть, и мир вокруг даже не дрогнул бы.
Ася вздохнула, поправила лямку рюкзака и похромала к автостраде.
Зато появилась хоть какая-то ясность. Опрашивать жителей дальше смысла нет: район появился после того, как исчезла коммуна. Искать по всему городу тех, кто в давние времена жил по соседству с Наохамом? Ася не представляла, с какой стороны подойти к этим поискам.
Оставалось одно: попытаться найти паренька, которого она только что обидела. Но он даже не представился. Ася знала только то, что он ехал из Нордик Шамба куда-то не в центр. Вернуться и попытаться понять, что он делал в неблагополучном районе? Вряд ли она получит ответ. Бродить по городу в надежде, что случай вновь сведет их? И сколько ей ждать такой удачи? Дни, недели, месяцы?
Она вышла на шоссе и с надеждой посмотрела на дорогу: вдруг мелькнут яркие полоски на его рубашке. Но парень испарился, не оставив ни одной зацепки. Как будто его и не было.
Ася присела прямо на землю. Мимо промчался грузовик, обдав ее черным вонючим облаком.
Зацепок может парень и не оставил, а вот следы, скорей всего, найдутся. Ася вскочила и ринулась обратно.
На пыльной дороге отчетливо виднелись отпечатки велосипедных шин.
– Да, жили там какие-то наркоманы. Заняли пустырь, построили хибару. Жгли костры, пели песни. Потом их прогнали и начали строить отель, да только не заладилось там со стройкой. Наверняка сектанты эти наколдовали что-то. До сих пор место брошенным стоит, а рядом трущобы разрослись.
Фатима сидела в темной комнате перед телевизором. На коленях тазик, рядом на газете разложено тесто. Она отщипывала кусочек теста, молниеносным движением пальцев скручивала его в форму рисового зернышка и бросала в таз. За одну секунду она успевала накрутить с десяток таких рисинок, при этом не забывая следить за развитием событий на экране и поддерживать беседу.
Ее сын Мухаммед, тот самый велосипедист, которого Ася отследила по отпечаткам шин, смирно сидел рядом. Он был поражен, увидев Асю у своего дома, но, видимо, обида уже прошла, и парень как ни в чем не бывало представил ее своей матери.