Иными словами, рассматривая отдельные элементы или детали вне контекста, мы можем, сами того не желая, необоснованно придать им абсолютное значение, каким они на самом деле не обладают. Контекст восстанавливает утерянную перспективу и является в этом смысле важным ограничительным фактором, т. е. фреймом в трактовке Макса Блэка.
В современной философии – в русле модного ныне когнитивизма – контекст рассматривается уже как некое когнитивное поле, являющееся непременным условием познания в социокультурном аспекте (Аникушина, 1999: 1). Заметим лишь, что роль лингвистического контекста, о котором в данном случае идет речь, отнюдь не ограничивается одним лишь «познанием».
Единицей, образующей дискурс, является фраза, а не отдельное слово, указывает Поль Рикёр. Мы не можем построить теорию метафоры, основываясь лишь на слове; для того чтобы построить такую теорию, необходимо учитывать роль предиката, приписываемого субъекту, т. е. борьбу между субъектом и предикатом во фразе. Метафора рождается из конфликта, из той напряженности, которая возникает в результате соединения слов во фразе (Рикёр, 1995: 101–102).