! В «Вишну-сахасра-нaме» в «Мaхабхарате» одно из Имен Вишну – Триюга, («Господь, Который является только в три эпохи»).
Это значит, что в Кали-югу воплощения Господа, кроме Калки, не приходят, а Калки – это игровое воплощение, а не югаватара, воплощение для текущей эпохи». «Ты считаешь себя таким ученым, – ответил Гопинатха, – ты изучил все Писания, тем не менее «Мaхабхарату» и «Шримад-Бхагаватам» – главные Писания тех, кто следует вечной религии – ты досконально не знаешь». И Гопинатха Ачарья прицитировал отрывки из «Шримад-Бхагаватам» и Мaхабхараты (кр̣шн̣a-вaрн̣aм̇ твиша̄кр̣шн̣aм̇, сувaрн̣a вaрн̣a хeма̄н̇гo). Так он настаивал на своем: «Перед нами сама аватара для века Кали. Он явился, чтобы распространить нама-санкиртану. Он не человек, а Всевышний Господь, Сам Кришна». «Нет, нет, – сказал Сарвaбхаумa. – Ступай восвояси! Занимайся своим делом! Не тебе меня учить!» Так они спорили.
Позже Сарвабхаума Бхаттачaрья сказал Шри Чайтаньи Махапрабху: «Чтобы ты мог поддерживать свое отречение на должном уровне, я хотел бы поучить тебя философии веданты. Я буду учить тебя, что мир – ничто, дабы мирская жизнь уже никогда тебя не прельстила». «Да, ты Мой покровитель, – ответил Шри Чайтанья Махапрабху. – Что бы ты ни сказал, Мне нужно выполнять. Я буду изучать с тобой философию веданты, когда тебе угодно».
Тогда Гoпинaтха Aчaрья сказал Шри Чайтанье Махапрабху: «Сарвaбхаумa говорит это, потому что не знает, кто Ты на самом деле». «Зачем ты его ругаешь? – ответил Шримaн Махапрабху. – Он Мой покровитель. Он был школьным товарищем Моего отца, и потому очень любит Меня. Именно из-за любви он ведет себя как Мой покровитель и заботится о Моем благополучии. Я не вижу в этом ничего плохого».
В течение нескольких дней Шри Чайтанья Махапрабху слушал от Сарвaбхаумы Бхаттачaрьи веданту, и пока тот говорил, Он непрерывно молчал, как воспитанный и прилежный ученик, со смирением внимающий учителю. Но когда Он промолчал целых семь дней, в уме Сарвaбхаумы зародилось сомнение. «В чем дело? – подумал он. – Я такой великий знаток веданты и логики, и применяю весь свой разум, чтобы раскрыть ему внутренний смысь веданты, но не получаю от него никакого отклика. Я говорю, а он просто сидит и молчит как глухонемой. И нельзя сказать, что он меня не понимает – ведь у него такой острый разум. Я нисколько не сомневаюсь в его способностях. Тем не менее, он никак не дает знать, ценит ли он то, что я говорю, и вообще никак не откликается. Он не задает вопросов и не показывает, понимает ли он, или нет – никакой реакции. Чем же я тогда занимаюсь?» Он не мог больше терпеть. Он прямо спросил Господа: «Больше семи дней я объясняю тебе внутренний смысл веданты. У меня учится веданте много