— В древностях? — менее всего я ожидала услышать подобные слова.
— Мне всегда нравилось родовое имение Вяземских. Я знаю, Петр Феоктистович не жил в доме. Более того, здание долгие годы оставалось закрытым. Признаюсь, что не раз просила его продать дом. Но он отказывался.
Вот к чему она ведет, подумалось мне. Ей нужен дом!
«Или то, что находится в нем!» — шепнул кто-то внутри.
— Говорите прямо, госпожа графиня. Не надо ходить вокруг интересующей вас темы. И я отвечу так же прямо, потому что не люблю подобных долгих прелюдий.
Желтые глаза дамы вспыхнули, но не от гнева. Казалось, ей понравилась моя прямота. Стукнув тростью об пол, она улыбнулась и произнесла:
— Узнаю кровь Вяземских! Петруша… — начала было она и тут же осеклась. — Петр Феоктистович был точно такой же, как вы. Это и отличало князя от тех пустышек, коими полон сейчас двор.
Софья Александровна распрямила спину и спокойно добавила:
— Если прямо, то я желаю купить ваше наследство. И да, предугадывая ваш следующий вопрос, сразу могу ответить, что следила за процессом наследования и знаю, что Петр оставил дом именно вам.
Я удивленно приподняла бровь.
— Дом, что и говорить, старый, у него дурная слава, и я очень сомневаюсь, что такая молодая и деятельная девушка, как вы, пожелает в нем жить.
— Этот дом — мое родовое гнездо, — возразила я. — Зачем он вам, госпожа графиня?
— Скажем так, я хочу приобрести его не только как память о Петре, но и ради его коллекции древностей, а поэтому могу предложить очень хорошую цену, Елизавета Павловна.
Графиня наклонилась ближе ко мне, и я поймала себя на мысли, что ее глаза будто бы завораживают меня. Сейчас они походили на два золотых диска, внутри которых горело самое настоящее и живое пламя. Это пламя окутывало, но не согревало. Жгло, но не причиняло боли. И все же я усилием воли разорвала зрительный контакт, не сразу сообразив, что ко мне только что пытались применить магию подчинения.
А вот это она зря!
Я вскинула голову и, смерив графиню пристальным взглядом, произнесла:
— Увы, Софья Александровна, я боюсь, что вынуждена отказать вам. Дом… — тут я сделала паузу, ощутив, как по спине пробежал холодок, но не страха, а предвкушения. — Дом не продается, — сказала так, будто поставила точку в важном договоре.
Золотые глаза графини вспыхнули. Она отпрянула назад. Длинные ухоженные пальцы, украшенные кольцами, едва не раздавили рукоять трости, с такой силой она сжала их.