– Да ё-маё! Мам, ну не начинай, а! Какая учеба? Еще только август!
– Ой, да ладно тебе, Лен! – хитро сощурившись попытался сгладить обстановку отец. – Что ты к нему пристала? Такая не такая. Она должна ему нравиться, а не тебе. Ты себя-то вспомни? Примерная что ли была?
Мама обернулась к нему, прикоснулась пальцами к непослушной челке. Рома отвёл глаза и заелозил на диване, пытаясь встать. “Самое время смыться. Чемодан собран, может сыгрануть в “колду”?
– Мы, кстати, в лагере с твоей мамой познакомились, та еще была заноза, – остановил его, едва начатый побег, отец.
– Миша! – покраснела мать и отпихнула его от себя. – Ты обещал не припоминать мне эту историю.
Мобильник спасительно завибрировал и Рома, кое-как оторвав задницу от дивана, похромал в коридор, чтобы не слушать секретную историю чудесного знакомства. Заодно подхватил старенькую гитару и поставил ее рядом с чемоданом. Ее он тоже решил взять с собою. Когда сломал ногу гитара стала единственным развлечением в бесконечной череде одинаковых дней. Рома накачал из интернета аккордов и несколько вечеров отец учил его исполнять самые простые песни. Потом он уже справлялся сам.
– Да, – выдохнул Рома в трубку.
– Привет, старичок! Собрался уже? – ехидно поинтересовалась Лариса.
– Ага, чемодан напоминает бомбу, которая вот-вот взорвется. А ты?
– Осталось немного вещей, не влезли. Думала к тебе запихнуть, но видимо не получится. Как самочувствие?
– Ларис, давай хоть ты не будешь эту чушь спрашивать? Мама уже достала. Она со мной только о таблетках и самочувствии разговаривает, как будто мне семьдесят пять на днях исполнится.
– Ой все, не ворчи, старичок. Я просто так спросила, ты какой-то нервный.
– Да достали уже, они постоянно несут какой-то бред! Поскорей бы свалить уже отсюда.
Лариска сдавленно хихикнула:
– Не преувеличивай.
– У меня иногда ощущение, что они с другой планеты. Прикинь отвернусь, а у кого-то из них из груди вырвется “чужой” и сожрет меня! Хотя мама итак прекрасно высасывает мозги своими психами!
– Скажешь тоже, ладно, до завтра! В лагере оттопыримся на всю катушку. Ночь потерпеть и свобода! Йуху!
– Пока! – Рома сбросил вызов, задумчиво постоял в коридоре, прислушался к голосам родаков. Да, Ларка права, завтра все изменится. Завтра он сам будет принимать решения. Нога болела и распухла. Матери говорить нельзя. Где эта дурацкая мазь?