– Ты о чём? – спросил Егор, машинально поднося руку ко рту, чтобы прикрыть зевок.
– Да всё о том же: зря мы проторчали там так долго. Опоздали на автобус. И сейчас вот топаем на своих двоих по этой глухомани, которой конца-краю не видно… А ведь если б умнее были и свалили оттуда вовремя, то давно б уже храпели в своих постелях.
– А-а, – Егор, уже не загораживая рот, а, напротив, широко, будто напоказ, распахнув его, протяжно и звучно зевнул. – Ты только что говорил это. Смени пластинку.
– И вообще, – продолжал Никита, не обратив внимания на замечание спутника, – не стоило мне идти в гости к этому… – Он невольно запнулся, словно не желая произносить имя какого-то, по-видимому, не слишком приятного ему человека.
Егор отрицательно, с явным неодобрением покачал головой.
– Ну, это ты зря! Влад, какой бы он там ни был, всё-таки как никак наш дружбан. Знаем друг друга с детства, ещё совсем недавно в одном классе учились… И у него сегодня днюха! Восемнадцать годков. Совершеннолетие. Такое раз в жизни бывает… Он, само собой разумеется, пригласил и меня, и тебя и, ты сам понимаешь, страшно обиделся бы, если б мы, его лучшие друзья, не пришли поздравить его и выпить за его здоровье. Это, согласись, была бы форменная неуважуха с нашей стороны, просто плевок в душу. Так что, хочешь не хочешь, нравится не нравится, а надо было идти.
Никита, слушавший товарища с едва заметной презрительно-горькой усмешкой, отвернулся и пробормотал:
– Да уж – лучшие друзья! В гробу я видел такую дружбу.
Затем чуть погромче добавил:
– И что-то не припомню я, чтоб он приглашал меня. Тебя – может быть, а меня – нет! И если б ты не поволок меня к нему едва ли не силой, я б и не подумал идти туда. Больно надо.
Никак не прореагировав на эти желчные, дышавшие плохо скрытой злостью замечания, Егор вновь заговорил, на этот раз с лёгким сожалением в голосе:
– И, по-моему, напрасно мы ушли так рано. Пожалуй, стоило бы остаться подольше и оттянуться как следует. Гулянка ведь была в самом разгаре, когда мы ушились. Все отдыхали и резвились от всей души, никто, кроме нас, и не думал уходить… Впрочем, и я не думал, – оговорился он, с укором взглянув на понурого, явно расстроенного чем-то приятеля. – Это ты вдруг совершенно неожиданно, в середине вечеринки, засобирался до дому до хаты. Ну и я сдуру потянулся за тобой, о чём сейчас очень жалею.