– Алло, это Денис, извини, много работы.
– У меня тоже много работы, но я же нахожу время на общение с тобой,– голос был злым.
– Много документов, весь день просидел за работой, как я могу загладить вину?
– Ну не знаю, ужин, наверное.
– Давай, при свечах, с вином у меня дома.
– Давай.
– Ты во сколько заканчиваешь?
– Как всегда.
– Тогда на вокзале?
– Да.
Я встретил её на вокзале. Она подошла, я её обнял и попытался поцеловать, но она увернулась:
– Люди смотрят.
– Пусть смотрят.
– Давай дома.
– Хорошо.
По дороге зашли в магазин, я купил мяса, и красного вина.
Дома быстро замариновал стейки, пожарил их с луком, разложил на тарелки, налил вино, зажёг свечи.
– Как романтично, спасибо,– мы слились в поцелуе.
– Давай, за тебя,– мы чокнулись, выпили, стали есть мясо.
– А ты неплохо готовишь, а я не умею, хотя жила в деревне.
– Ничего страшного, первое время могу я готовить, потом научишься.
– Не собираюсь я учиться готовить,– она покраснела.
Я её поцеловал и просунул ладонь между ног, она сжала колени:
– Подожди, я и так уже теку.
Я стал сзади, и стал сжимать и разжимать её полную грудь. Она тяжело задышала. Я приподнял блузку и задрал лифчик, обнажив крупные соски, стал их потихоньку сжимать-разжимать, перебирая пальцами, она застонала:
– Как ты это делаешь?
Я уже сильнее сжимал и теребил её груди, перебирая пальцами, как будто играл на музыкальном инструменте. Она начала дрожать, тяжело дышала, я стоял сзади, она повернула голову и я увидел, что глаза у неё закатились, она начала сползать со стула, тело её конвульсивно дёргалось. Я подхватил её подмышки, не давая упасть на пол, приподнял и взял на руки. Она вся дрожала, в каком-то порыве вдруг присосалась к моей шее и больно укусила. Я положил её на кровать, прилёг рядом. Стал целовать, одновременно расстёгивая брючки. Рука скользнула в трусики, там всё было мокро и горячо. Я стал пальцами делать вращательные движения вокруг лобка, пальцы провалились в горячую дырку. Она уже рычала:
– Давай ещё, хочу, хочу-у-у.
Я приподнял блузку и впился губами в большой сосок, потом прикусил зубами, руку погружая всё глубже, чувствуя, как пальцы касаются головки матки.
– И-и-и,– она уже визжала, выгибалась мостиком, а я водил языком вокруг то одного соска, то другого,– ай-ай-ай,– повизгивала она.
В какой-то момент она хотела отвернуться, попыталась вырваться, но я снова прикусил сосок, удерживая её рукой, уже четыре пальца были всунуты в неё. Я шевелили ими внутри, отчего она дёргалась ещё больше.