Слова о том, что он останется без работы, разорвав со мной отношения по-плохому. Знал гад, чувствовал. А действительно... Получается, что он оказался прав. Многое зависит от меня. Германа заменить смогут, а вот меня вряд ли. В самых редких случаях. Если я сама откажусь, например.
— Дим, прекрати. Люди на нас смотрят, — проговариваю я тихо, но очень твердо. — Пусть орет сколько влезет. Мне до одного места. Пойдем.
Беркутов отталкивает Германа, но уходить не собирается. Я сжимаю его ладонь, и он, воспользовавшись случаем, переплетает наши пальцы, намекая на то, что мы вместе.
— Мне что попало говорила, обзывала всеми словами. А сама так быстро этого нашла? — Афанасьев кивает на Диму. — Понятно, конечно, почему всегда всюду впихивали, хоть другие девчонки были гораздо круче и красивее тебя. А не бревно, как ты.
Он намекает на то, что меня из-за Дима все хотели? Или, быть может, это Сергей Владиславович старался? Ни черта не понимаю, но это неправда.
Всего лишь мгновение. Дикий рык. Не пойму чей. Зажмуриваюсь, делая шаг назад. Крики... А потом чувствую, что меня кто-то обнимает за плечи. Открываю глаза и вижу лежащего на полу Германа. Лицо у него в крови. А рядом Беркутов.
— Теперь пойдем, — тяжело дыша, выдает Дима. — Сукин сын! Впредь сто раз будет думать, прежде чем обвинять тебя в том, чего нет на самом деле. Он и сам это прекрасно знает. Хотел больно сделать? Но самому стало невыносимо! Сдохни! — проворчав сквозь стиснутые зубы, тянет меня к двери.
Я слышу за спиной перешептывания. Вижу Соню, которая не сводит с нас глаз, закрыв рот ладонью. Вижу коллег, которые в недоумении и немного в шоке оттого, что я выхожу из агентства, взяв за руку сына нашего босса.
Едва мы оказываемся снаружи, я сразу же втягиваю носом воздух глубоко в легкие, снова зажмуриваюсь.
— Отпусти, — прошу я, но хватка железная. Дима даже не собирается отстраниться. — Дим, отпусти, — прошу тверже, заглянув в его глаза.
— Почему? Пойдем в машину.
— Нет, я на своей. Точнее, маминой, — услышав неподалеку знакомый голос, я замолкаю. Поворачиваю голову в сторону и замечаю дядю Эмиля, разговаривающего по телефону. Он разглядывает нас с Беркутовым прищуренным взглядом. — Черт!
— Он нормальный мужик, — произносит Дима.
— Нормальный, — подтверждаю, вспоминая племянницу. Если бы не дядя Эмиль, моя сестра все еще скрывала бы ее, и никто о существовании Айсель знать бы не знал. И Алина замуж не вышла бы, а Айсель вообще не познакомилась бы со своим отцом.