Остаться возле Корсакова ещё на двое суток оказалось, хоть и
спорным, но вполне разумным решением. Уйди я отсюда сорок часов
тому назад, не наблюдал бы сейчас с пригорка, как вышли на воду те
две девушки, что гоняли меня по кустам. Они одеты в ту же самую
одежду, разве что, пристроили себе на спины рюкзаки, стилизованные
под корабельные надстройки. Средняя секция корабля, с надстройкой и
дымовыми трубами держится непонятно на чем. Магнитные замки, быть
может? Другие варианты сомнительны. Ремни подвесной системы на, или
даже, под одеждой, отсутствуют.
Центральный блок имитирует машинное отделение, работающее на
полную мощность. Коптит заметно меньше ожидаемого, но дрожащее
марево над трубами видно даже отсюда. Судя по тепловизору, выхлоп
из труб колеблется от трехсот сорока до четырехсот градусов. В
принципе, на эту конструкцию вполне реально навести даже Иглу, или
Стингер… если это понадобится. Форма надстроек представляет собой
сочетание уголковых отражателей. Подсветить, жаль, нельзя –
посмотреть площадь рассеяния с разных ракурсов. Засекут позицию
влет, меня пытаются вычислить уже вторые сутки. Привлекали
кинологов, безрезультатно, собаки след не берут.
Что же еще интересного в этой замысловатой конструкции… С обоих
боков к центральной секции, на шарнирные подвесы, прикреплены два
поплавка, имитирующие нос и корму. И их не забыли оснастить
макетами больших двухорудийных башен, по одной на каждую
оконечность. Имитации торпедных аппаратов отсутствуют, МЗА нет…
Занятно. Универсальный калибр отыгрывают меньшие по размеру башни,
по своему внешнему виду идентичные тем, в которых расположен
главный калибр. Степени свободы подвесов и допустимые углы
наведения орудий позволяют предположить об отсутствии явных мертвых
зон. Со стрельбой вбок сложности, несомненно, возникнут, это да. В
остальном же – хоть по горизонту долби, хоть в зенит, хоть под
ноги. Последнее, впрочем, сомнительно при наличии хотя бы
минимального инстинкта самосохранения. Боевая часть моей торпеды
отработала у Сайпан по одной из скал в эквиваленте полутонны
тротила, и я сомневаюсь, что здесь внешние эффекты будут сильно
разниться с полноценными фугасами или полубронебойными снарядами
крупных калибров. «Родственники» же, вроде бы, хоть и дальние.
Последние сомнения в том, что мы – собратья по несчастью, у меня
исчезли ровно с того момента, как Петра спрыгнула с причальной
стенки на воду, и встала на ноги. Внешние эффекты ровно те же – под
водой только подошва ботинок, да часть каблука, образующая длинную
пластину рулевого пера. Винта нет, но при движении за ней
образуется характерный кильватерный след. Неправдоподобно широкий и
глубокий след, сохраняющийся в море едва ли не часами, свойственный
кораблям водоизмещением в десятки тысяч тонн.