Олег Дмитриевич вернулся не один. Незнакомый мне худой капитан
первого ранга выглядел изрядно пожеванным, с бледным лицом. О
степени испытываемых им чувств “тонко” намекала дергающаяся бровь,
и стиснутые спазмом челюстные мышцы. Вот и недостающий кусок
нашелся. Только, почему сейчас? Неужели застрял в штабе?
Собственно, примерные расклады понятны даже без дополнительной
информации: неожиданная рокировка, о которой нас забыли оповестить,
обернулась тем, что самозваных гостей, ещё немного, и начали бы
брать как шпионов. Причем, документы их в порядке, проблемы не по
этой части. Разночтения начинаются в том, кто, кому, и чего
остаётся должен. И бледность каперанга объясняется очень легко,
если знать пару важных моментов. И как же тут было удержаться, и не
сказать, казалось бы в пустоту, не обращаясь ни к кому конкретно,
но очень отчётливо:
- Хорошо, всё-же, в горах. Чистый воздух, ласковое солнце,
радушные и гостеприимные люди. Жаль, только, не ко всем. Впрочем, я
бы пожил тут ещё год, а лучше и два.
Фраза о крошащихся от злобы зубах - иной раз вовсе не фигура
речи. Как и описание нервного тика. Дергающийся глаз, щека, жилка
на шее. Запахи, опять же, слабо ощущаемые людьми, но любая собака
бы уже исходила злобным лаем. Артериальное давление, уровень
кислорода… будь у меня интерфейс в стиле "как достать соседа", и
красная шкала бы сейчас свистела паром с верхнего конца.
Изменения мимики поначалу были незаметны. Лёгкая разница при
моргании, незначительная асимметрия лица. Бледность перешла в
красноту. Руки, опять же… судя по симптомам, сейчас у нас у всех
возникла серьёзная проблема, которую надо решать, и решать надо
срочно:
- Товарищ майор, у капитана инсульт.
Стоило мне это начать это произносить вслух, как капитан
пошатнулся, хватаясь за затылок, и страдальчески морщась. Кажется,
нас он уже не слышал. Но как же это не вовремя. Сделав неловкий
шаг, он начал заваливаться вперед. Пришлось рвануть вперед, падая
на колени, в подкат, и подхватывая тело. Пока еще не труп, но мне
эта ситуация уже крайне не нравится.
- Носилки сюда, живо - крикнул Смолин. Я повернул капитана
набок, успев уклониться от остатков, по всей видимости,
завтрака.
Забег до санчасти был крайне быстрым. Там уже и интубацию
провели, перевод на принудительную вентиляцию лёгких, и прочие
медицинские процедуры. Как оно дальше - понятия не имею, но доктора
у нас - те еще кадры, во всех смыслах. Глядя на вышедшего закурить
врача, интересуюсь: