Иголок во мне побывало много, и все - разные, в разных местах, и
с разными целями. Регенерация не только сильно ускоряет
восстановление после отбора проб, но облегчает сам процесс. Синяки
спадают за пару часов, шрамовая ткань рассасывается максимум за
неделю. Без этого я бы уже давно напоминал наркомана со стажем, у
которого иголкой вену проткнуть - целый квест.
Закончив процедуры по нашему стандартному списочному составу,
Паша опломбировал последнюю пробирку, загрузил её в контейнер с
холодильником, и картинно защёлкнул фиксаторы. Затем, отошёл к
своему столу, достал плоскую жестяную баночку, как у обувного
крема. На крышке наискосок виднелась чётко различимая надпись
“Вазелин”. И где только откопал такую стилизацию под старину?
Сохраняя каменное выражение лица, док подошёл к всё ещё
присутствующей здесь, но уже откровенно скучающей даме. Положив
банку рядом с ней, и достав из нагрудного кармана пластиковый
стаканчик с завинчивающейся крышкой, Паша елейным голосом
произнёс:
- А вот эту тонкую работу можно доверить только вам, Светлана
Игоревна. До отбоя ещё четыре часа, можете не спешить.
Вскинувшись, и аж привстав на носки осенних ботинок, опираясь на
спинку стула, Света прошипела разъяренной коброй:
- Это несмешная шутка..!
- А это и не шутка вовсе - спокойно, нарочито равнодушно,
ответил ей док. - Вы сами пару месяцев тому назад были
свидетельницей того, что обычные методы с использованием…
определённых рефлексов, в его случае - не работают. Так что, вверяю
Константина в ваши очаровательные, нежные, крепкие руки. До
встречи.
Поднявшись на ноги, я вздохнул. Ситуация напряжённая, ещё
чуть-чуть, и скатится в мордобой и смертоубийство. Придётся
заниматься одним из самых нелюбимых дел. Дипломатией. Маякнув Паше,
чтобы уходил, легонько стучу пальцами по стенке:
- Видишь ли, Свет, мы с трудом добились удаления вот этого вот,
откровенно мерзкого пункта по отбору семенного материала из
обязаловки. Ввели пару очень неприятных правил, иначе вообще никак
не выходило. А ещё, я не сделаю исключений ни для кого, потому что
в иных случаях уступишь хоть раз, и тебя прогнут. Может, откажешься
от этой мысли?
- Вот уж нет! - зло ответила Решетникова. - Так легко ты не
отделаешься. Раздевайся!
- Ямете кудасай - воскликнул я фальцетом, кося под хентай.