Правда, был нюанс.
- Уууух! – прокомментировала моя мать спуск на твердую землю, к
мужу и остальным, - Как высоко! У меня голова кружилась! Отлично
спели! Класс! А вы что?! Вам понравилось?!
- Любимая, я ничего не понял, - принял покаянный вид Харуо, стоя
у своей машины, - Но я очень рад, что наша дочь была так хорошо
одета! Не то что современные…
- Ой фу, дорогой! Не надо! Мальчики, а вы?! Как вам концерт?
Мы с Рио, единственные присутствующие «мальчики» рядом с моими
родителями, переглянулись.
— Это был провал! – ответили мы оба, хором. Мана, держащая меня
за руку, лишь улыбнулась.
- В смысле провал?! – возмутилась Ацуко, - Вы что говорите! Они
отлично сыграли, всем понравилось!
- Кирью-сан, вы правы, понравилось, - улыбнулся Рио, набирающий
текст на своем телефоне, - Но не то, что нужно. Боюсь, что моему
отцу придётся возобновить переговоры о свадьбе Мичико.
- Рио! Как ты може…, - хотела было возмутиться Ацуко, но тут она
увидела выходящих из концертного зала Такао и Эну, мрачных и
подавленных.
И замолчала.
Ларчик, как говорят русские, открывался невероятно просто.
Мичико Коджима мечтала стать айдолом, но в детстве провалила данную
ей возможность, однако, мечта осталась. Ей дали еще один шанс
(помимо всех других шансов). Тем не менее, для реализации этой
возможности, ей было нужно найти свою нишу, как перестарку. Этого
она добилась, однако, совершив колоссальную ошибку – она привлекла
к этому проекту Эну Кирью, мою младшую сестру.
- Почему ошибку?!! – обиженно хрюкнула заплаканная Эна, которую
не далее, как двадцать минут назад Мичико турнула из группы и из
своих друзей, - Почему-ууу?!
Последний вопрос она уже прогудела в материнскую грудь, к
которой её прижали. Ко второму боку матери прижимался Такао,
которого только что бросили. Кто? Мичико Коджима.
- Вот поэтому, - сунул я под покрасневший нос сестры экран
своего сотового телефона.
Эна Кирью. Красивая, юная, веселая, талантливая настолько, что
может выучиться играть на барабанах за пару-тройку месяцев на
крайне приличном уровне. Только вот проблема – ей никто не
объяснял, что на сцене нужно поддерживать солистку, ни в коем
случае не пытаясь её затмить. Разумеется, Эна и не пыталась, она,
как очень живой и веселый человек, просто получала максимальное
удовольствие от выступления. Кривлялась, улыбалась, корчила рожи и
надувала щеки.