ЕСЛИ ТЫ МНЕ ИЗМЕНИШЬ, Я ВЫРЕЖУ ТЕБЕ ГОРЛО, ВЫСУШУ ЕГО НА БАТАРЕЕ, ЗАГОНЮ ТУДА ГОРОШИНУ И БУДУ ПОМПЕЗНО ДУДЕТЬ НА ПРАЗДНИКАХ КАК В ДУДКУ.
Вот раньше были фамилии говорящие!
Пушкин. И сразу: бах! Залп! Медный всадник, бахчисарай, надменный швед в панике, чухонцы в ауте, все дела.
Достоевский. И сразу привкус немого достоинства на губах.
Всё по полочкам. Пинцетиком человечью душу – чинно, спокойно, обстоятельно. Вы и убили-с.
Сперанский. Гладко, с шиком, по-французски, как на ледянках, смазанных салом, с горки слетаешь. Просто айфон-фамилия какая-то.
Вольтер. Усаживаешься в кресло – сейчас будет сильно. Цитата – разряд по сознанию в 220 вольт. Вольтер, предупреждали же.
А сейчас что? Как твоё фамилиё? Петухов? Говнюков? Шарашкин? Картошкин? Абдулин?
Нет, это никуда не пойдет. Мир впал в ничтожность и уютно нежится там под одеялом.
ТЫ, БРАТ, ТАКАЯ ХУЙНЯ, ЧТО ПРОЩЕ УСЫПИТЬ ТЕБЯ ДА ЗАНОВО РОДИТЬ, ЧЕМ ЧТО-ТО ИСПРАВЛЯТЬ.