Казалось, он совершенно одинок. Он никогда в жизни не чувствовал себя «типичным», нормальным синим драконом, однако роль вожака стаи доверили именно ему. Более странного выбора еще поискать… Удрученный, снедаемый непреходящей тревогой, летел он вперед, но вдруг ему пришло в голову вот что: а ведь, по крайней мере, одна живая душа понимает его лучше всех остальных! Слегка наклонившись вправо, он взмахнул крыльями, развернулся и устремился назад, к Нексусу.
Он знал, где ее искать.
Приняв человеческий облик, Киригоса, дочь Малигоса и сестра Аригоса, сидела на одной из мерцающих магических платформ, паривших в воздухе вокруг Нексуса. Одета она была лишь в длинное свободное платье, и даже не потрудилась заплести иссиня-черных волос. Спиною она прислонилась к стволу блестящего серебристо-белого дерева из тех, что росли на нескольких платформах. Над ней, в вышине, как всегда, кружили синие драконы. Многие сотни лет они зорко стерегли свою обитель и не ослабили бдительности даже теперь, хотя теперь-то Нексусу больше ничто не угрожало. Но Киригоса словно не замечала дозорных. Рассеянный взгляд ее был устремлен куда-то вдаль – очевидно, она с головой погрузилась в раздумья, но что могло настолько занимать ее мысли, Калесгос даже не подозревал.
Однако стоило ему приблизиться, она взглянула на него и, видя, что перед ней не один из стражей обители стаи, слегка улыбнулась. Приземлившись на платформу, Калесгос принял привычный облик эльфа-полукровки. Кири улыбнулась шире и подала ему руку. Нежно поцеловав ее пальцы, он плюхнулся рядом, вытянул длинные ноги, закинул руки за голову и изо всех сил постарался принять беззаботный вид.
– Кейлек, – с искренней радостью заговорила Киригоса. – Решил навестить мое любимое место для раздумий?
– Любимое место?
– Да. Разумеется, Нексус – мой дом, и вдали от него неуютно, но одной внутри тоже порой нелегко, – сказала она, поворачиваясь к Калесгосу лицом. – В такие минуты я выхожу сюда, сижу и размышляю. Похоже, и ты здесь ради того же самого.
Видя, что все старания изобразить беззаботность не обманули проницательности подруги, нередко казавшейся ему, скорее, сестрой, Кейлек тяжко вздохнул.
– Я выбрался полетать, – ответил он.
– От долга и собственных мыслей не улетишь, – заметила Киригоса, подавшись вперед и ласково стиснув его предплечье. – Ты наш вожак, Кейлек, и все сделал, как нужно. Аригос погубил бы стаю, а следом за ней и весь мир.