— Что-нибудь интересное? — спросила девочка равнодушным тоном,
подразумевая под этой фразой «я хочу знать все, немедленно и в
подробностях», но воспитание не позволяло вести себя иначе.
— Захолустье, — ответил Фил, присматриваясь к поведению зверя, —
а ты ему объяснила, что мы друзья?
— Нет, — Аркадия гордо вздернула подбородок.
— Умная девочка, — улыбнулся архимаг и зашагал вперед не
оглядываясь. — Мы пойдем через второй вход. Шкуры оставим
где-нибудь поблизости, с собой возьмем только ягоды. Вернулись с
промысла, обычное дело.
— А как свой дом найдем? — уточнила девочка, подхватывая
корзины. Уж кому-кому, но ей на физическую силу жаловаться не
приходилось — достаточно было захотеть, и вес поклажи становился
неощутимым. Родословная давала свои преимущества даже в новом
теле.
— Спросим, — уклончиво ответили ей.
Шкуры спрятали в гуще кустов, предварительно прошагав минут пять
от деревеньки, остерегаясь случайного обнаружения. Там же оставили
волчонка. Найти захоронку не представлялось сложным — на память
маги не жаловались. Сложно жаловаться на оптимизированную,
упорядоченную структуру, которую каждый маг воспитывает в себе за
десятилетия совершенствования — слишком велика цена ошибки,
спутанного заклинания или неверного ритуала. Проще говоря, маги с
плохой памятью просто не доживают до определенного возраста и
уровня способностей, либо убивая сами себя, либо их убивают более
способные и талантливые конкуренты — никто во время боя не станет
ждать, пока враг будет уточнять что-либо в записной книжке. Во
всяком случае, если совсем заплутают на новом месте, можно будет
положиться на способность девушки ощущать местоположение волка.
Правда, высказал эту мысль архимаг, а Аркадия лишь нехотя
подтвердила.
Путь по пустырю к воротам прошел в напряженном молчании. За три
сотни шагов до входа дети сосредоточились и распланировали каждое
свое действие, успели обдумать варианты развития событий, но
реальность оказалась затейливее.
Палка преградила дорогу — маги собрались было пройти мимо ворот,
вполне логично предположив, что уж в таком селении местные
прекрасно знают друг друга. Но не тут-то было.
Охранник пролаял что-то на своем наречии, подошел ближе и
запустил руку в корзину Аркадии. Девушка аж задохнулась от
возмущения, когда подросток с выражением превосходства и
презрением, совсем не свойственным близкому другу, с которым еще
можно было поделиться, опробовал плоды, произнес что-то вновь и
попытался выдернуть всю корзину из рук. Аркадия отвела руку в
сторону, но вместо обычного, ожидаемого, промаха, охранник
продолжил движение вперед и вниз, пока не рухнул лицом в пыль.