Я критически осматриваю его.
– Ну, ещё китель сними… погоны твои не нужны.
Он послушно снимает свою мешковатую рубашку и остаётся в белой майке.
Я разогреваю ладони, с силой растирая и комкая пустоту. Глубоко и ритмично вдыхаю и выдыхаю носом, ловлю то состояние, когда мир то наваливается гулко, то отступает до полной белизны и тишины, сначала медленно, но всё быстрее, до частоты стробоскопа. Плюгавый смотрит на меня уже не как полицейский, а как мой обычный пациент. Этот уже поверил в экстрасенсов. Я взмахиваю руками и чувствую, как в ладонях и пальцах начинается вибрация и покалывание, похожее на ощущение при восстановлении кровообращения после того, как отлежишь руку во сне. Ритм движения мембраны, разделяющей миры, успокаивается до сердечного. Я подхожу к замершему в ожидании сержанту и начинаю работать. Вожу руками вокруг его пояса, ищу пробой в ауре. Вот, нашёл. Это как гладишь мягкий тёплый мех и натыкаешься на что-то мерзкое и холодное. На кровь, например. Это пробой в ауре, через который я и буду воздействовать на источник боли.
– Вот он, камушек твой. Небольшой. Думаю, одного сеанса будет достаточно.
Тут меня начинает трясти от распирающей изнутри энергии, а руки становятся горячими, я изо всех сил сдерживаю эту дрожь, и от этого у меня по всему телу проступает пот. Я чувствую этот камень, он отчётливо виден на веках закрытых глаз. Спрессованный из кристалликов комочек с множеством острых краёв. Одним своим краем он упирается в стенку мочеточника, и пока он стоит, не больно, но если начинает двигаться… Я мысленным усилием, стоящим мне ещё пару дней упадка сил, посылаю жар с ладоней через пальцы внутрь лейтенанта. Усилие это через несколько мучительных мгновений переходит в абсолютную лёгкость, дрожь уходит и передаётся камню, который на экране век начинает вибрировать и медленно рассыпаться на более мелкие фрагменты, те тоже вибрируют и рассыпаются. Я поднимаю веки и вижу перед собой широко открытые глаза лейтенанта. Я снова Божьей милостью сотворил маленькое чудо.
28 августа, 19:14.
Вдруг всё приходит в норму, и даже кобура лейтенанта падает на пол с глухим стуком. Этот звук стал сигналом к окончанию сеанса.
– Ну вот, – говорю, – нет у тебя больше камня.
Он смотрит на меня с благоговением. Ого, я колдовал над ним около двадцати минут. И выдохся окончательно.