– Я увидела во сне, как дядя Витя приближается к спящему от доброй дозы снотворного отцу, – голос её ровен, а глаза пусты, так как она смотрит внутрь себя и видит тот сон, пересказывая его нам, – Отец спит за рабочим столом, уткнувшись лицом в сложенные в локтях руки. Дядя Витя ставит свой кейс на стол, достаёт из него пластиковый футляр, похожий на контейнер для переноски яиц, из него плетёную из серебряных нитей штуку, очень похожую на ваши ловушки из лески. – Я вижу, как Иван широко улыбается и приосанивается, как бы поправляя несуществующий галстук, а Алиса продолжает с тем же мраморным выражением лица, – Он надевает эту штуку на папину голову, и я вижу, что это сетка для волос, но из серебряных нитей, а не из лески, как у вас. Дядя Витя колдует над своим футляром. Там у него какой-то пульт со всякими кнопками и стрелками. Он нажимает красную кнопку и отходит в сторону, глядя на часы. Отец вздрагивает, как от электрического заряда, весь напрягается, потом опять опадает в прежней позе. Дядя Витя снимает серебряную сетку с головы отца, бережно складывает её в свой футляр и уходит. Сон этот был очень реален, я даже почувствовала запах кварца. Отец спит, но я чувствую, что он уже не мой отец. Он – зажжённая петарда, запущенный механизм часовой бомбы, робот с заданной программой.
Она ходила весь день, не зная, как сказать отцу об этом сне. И так и не решилась сказать.
– Зачем я не сказала ему, – её глаза наполняются слезами, и те, достигнув края век, скатываются по её по-прежнему неподвижному лицу.
В тот день пришёл дядя Витя, спросил, как дела, тронул Алису за локоть, заставив её непроизвольно сжать ягодицы. Он поговорил с отцом, а на следующий день отца нашли мёртвым с огнестрельным ранением головы. Было расследование по горячим следам, была версия самоубийства. Было горе и боль утраты. Был дядя Витя, приехавший утешать вдову. Когда тело привезли из морга, Алиса боялась входить в комнату с гробом, не решалась посмотреть на то, что уже не её отец. Виолетта и дядя Витя отправили её спать. Алиса уснуть не смогла, так как плакала и сквозь плач услышала какие-то звуки из комнаты с гробом. Ей стало страшно, но интерес, всё же, заставил её войти в эту комнату. Там рядом с гробом дядя Витя, спустив свои форменные с лампасами брюки до пола, употреблял Виолетту прямо сквозь колготки, разорвав их по шву. Судя по поведению Виолетты, она была не против. В глаза бросилось, что у неё под колготками не было трусиков.