– Покурим? – Он достал из внутреннего кармана пачку «Парламента». – Ты куришь?
Надя отрицательно покачала головой, подошла к нему и положила руки на его талию, а точнее, на его брючный ремень. Он удивленно подался вперед, видимо, чтобы обнять ее в ответ на такое неожиданное дружеское прикосновение или даже поцеловать, но в этот момент Надя технично и хладнокровно, как учил ее когда-то на всякий пожарный случай тренер по спортивной гимнастике, изо всех сил заехала коленом ему в пах.
Он вскрикнул и посерел.
– Больно, котенок? – сказала Надя. – Сука ты, Плант.
И ушла, предпочитая не смотреть, как он сипит сквозь зубы и держится руками за яйца.
Свободные дни у Нади кончались. Силы тоже кончались, аргументы закончились еще позавчера, их вообще было всего ничего. Правда, Данка слегка порозовела лицом, дышала немного ровнее, во сне стонала реже и пила бульон несколько раз в день с белым сухариком, и, слава богу, еда усваивалась – и бульон, и сухарик. Надя собрала сумку с вечера, сварила Данке еще кастрюлю бульона с куриными крылышками и решила выехать не позже шести утра, чтобы уже к обеду быть дома. Потому что дома, судя по унылому звучанию домочадцев в ее трубке, не валялся конь.
Без двадцати шесть в субботу, пятнадцатого июня, она ушла, стараясь как можно тише прикрыть за собой дверь, чтобы щелчок замка не разбудил Данку.
В восемь она жевала чипсы, подпевала «Океану Эльзы» и представляла себе ванну, полную ореховой пены. Потому что гель у нее такой от «Ив Роше», даа, такой геееель, и пахнет он кофе и корицей. Да что за черт… Ее хворенький «Ситроен» вибрировал и шумел больше, чем обычно.
– Ну дотяни, дотяни, – нежно попросила Надя. – Вот приедем, я тебя полечу.
Она остановилась возле заправки, выбросила в урну два стаканчика из-под кофе, зашла в туалет. В туалете ей привиделись хот-дог и кока-кола, ну а что, никто не увидит такого позора, кроме продавца на заправке, на которую она, возможно и даже скорее всего, больше никогда не попадет. Она открыла кран, чтобы сполоснуть руки, и глянула в зеркало. Волосы заколоты кое-как, цвет, конечно, уже того… При таком беспощадном электрическом свете двух мнений быть не может – за возрождением былого персикового оттенка ей придется отправляться к своему мастеру прямо завтра, если Денис работает завтра, конечно.