Возможно кто-то скажет, что я действовал на эмоциях и только поэтому решился на такой отчаянный шаг. И я спорить не буду. Вот только решил я все еще там, в кафе, когда услышал с каким пренебрежением Юлина мать говорила о ее отце-инвалиде. Стерпеть не смог, захотелось помочь. И дело здесь не в Смирновой, а скорее во мне и в ее отце.
После того, как мы с Юлей поругались и она отчалила на сборы, я приходил к ней домой, чтобы поговорить с родителями. Мать девушки меня и на порог не пустила, она была абсолютно согласна с выбором дочери и не собиралась ее отговаривать, какие бы я доводы не приводил.
Помню, что в тот день лил проливной дождь и только по этой причине я задержался на крыльце возле подъезда. Пережидал. Уйди я на несколько минут раньше и той, в какой-то степени роковой, встречи с ее отцом могло и не быть.
Говорили мы совсем немного, но Вячеслав Станиславович показался мне на редкость рассудительным и очень доброжелательным. Он просил дать Юле время и помочь самой разобраться в том, чего она на самом деле хочет от жизни. Объяснил он мне и то, откуда у Смирновой взялась такая сумасшедшая тяга к большому спорту. Тамара Юрьевна, мать Юли, в юности тоже подавала большие надежды на этом поприще, но в восемнадцать лет забеременела дочерью, вышла замуж и о спорте ей пришлось забыть.
Она еще долго винила отца Юли в том, что он сломал ей жизнь: амбициозной женщине было сложно принять роль матери и домохозяйки. Как рассказал мне Вячеслав Станиславович – в тот день, когда женщина впервые отвела Юлю к тренеру по художественной гимнастике, а та подтвердила, что у девочки феноменальные способности, старшая Смирнова на время успокоилась и перестала жаловаться на судьбу и мужа. Она переключилась на дочь и всеми силами старалась дать ей ту возможность, которой была лишена сама.
Смирнов говорил, что жалеет, что смалодушничал и позволил матери исполнить ее мечту руками дочери. Но также сказал, что если я буду настаивать на своем, то рискую повторить его судьбу, он много говорил о том, что Юля должна сама сделать выбор, определиться чего действительно хочет. А там, в столице, вдали от довлеющей матери, ей это сделать будет намного легче.
Итог того разговора известен – Юля сделала свой выбор и мне пришлось жить с ним, но это совсем не отменяет того факта, что ее отец действительно хороший мужик, которому просто необходима рука помощи, а я не такой мудак, чтобы развернуться и просто уйти.