- Что случилось? – спрашиваю с порога, глядя на то, как Юля суетится возле кровати Карины, которая если уж и не спит, то притворяется довольно умело.
Юля же ни жива не мертва, бледная как полотно. Если бы не знал, что Смирнова устроила в свое время, сказал бы, что ведет себя как идеальная мать, которой страшно за своего ребенка. Опыта у нее нет, поэтому сильно дерганная: мельтешит, бегает вокруг Карины, то до лба дотронется, то по голове погладит, в общем чуть не плачет, а по искусанным припухшим губам понятно, что нервное перенапряжение скоро достигнет предела.
- У нее температура тридцать семь и восемь… Может скорую вызовем? – Юля чуть не плачет и с надеждой смотрит на меня, словно я единственный кто может помочь. Хотя в принципе так и есть.
Глядя на нее, такую обеспокоенную и потерянную, я бы многое отдал, чтобы стереть прошлое. Стереть как информацию с флэшки, и загрузил бы новую, где для нас троих было бы невероятно счастливое будущее. Где Юля, узнав о беременности, вернулась ко мне, мы бы сыграли пышную свадьбу, я бы как идиот мотался ночами по магазинам в поисках клубники с ароматом селедки и других яств для беременных, водил бы ее за руку по врачам, пускал скупую слезу при виде снимков с УЗИ и присутствовал бы на родах. Обязательно! Был бы рядом, помогал, любил бы ее и носил на руках, а если бы после захотела вернуться к тренировкам, то и тут бы ее поддержал…
Хватит! Машу головой из стороны в сторону, чтобы стряхнуть наваждение. Прошлого не изменить, а она выбрала что выбрала. Этой недоматери были важнее медали и не нужно впадать в иллюзии от ее теперешней доброты и сочувствия, все это всего лишь маска, которую она искусно применяет. Не более!
- Нет… Никакой скорой не нужно. – недовольно проворчал и взглянул на часы – полшестого утра, как раз в это время у болеющих детей самый пик температуры, даже здесь мелкая подгадала. – Сейчас очень рано, чуть попозже позвоню и вызову врача на дом, а пока побуду с Кариной, так что можешь идти ложиться спать.
Плюхаюсь в кресло, стоящее в углу, где обычно отдыхаю, читая дочке сказки на ночь и ловлю на себе недоумевающий взгляд карих глаз. Чего она смотрит так, словно я сказал какую-то несусветную глупость?
- Я никуда не пойду, побуду здесь, пока Карине не станет лучше. – твердо заявила Юля и посмотрела своими карими так, что я понял – спорить бесполезно.