Витор только головой покачал, услышав о моих грандиозных планах.
- Сразу видно иномирое происхождение, - чуть иронично сообщил он. - Никто из местных никогда не решился бы идти против воли императора эльфов.
- А я и не иду, - пожала я плечами. Мы сидели в гостиной у горевшего камина, слушали завывания вьюги за окном и пили горячий травяной чай с медом, заедая его песочным печеньем. – Мне подарили служанку. Сказали, что я могу делать с ней все, что захочу. Я и делаю. Замуж отдаю. Что не так-то?
- Вильгельмина…
- Я. Не первый год я. Даже Астер не нашел, к чему придраться. А он крючкотвор еще тот. Формально я полностью в своем праве.
- Вот именно, что формально.
На это я отвечать не стала. Смысла не видела.
Весь следующий день был посвящен подготовке к аудиенции. Я под руководством Витора разучивала книксены и поклоны, пыталась правильно построить диалог с высокопоставленным лицом и, не стесняясь, материлась, когда у меня ничего не получалось.
- Да ну что ж это такое? Ну какая разница, каким образом кланяться? Я выставила вперед правую ногу, а не левую, и все, ужас, нарушила сотни правил в этом дурацком этикете! – бушевала я. – Ну чушь же полная!
Витор только ухмылялся. Он уже давно не выглядел угрюмым увальнем, появляющимся постоянно в одном и том же заношенном до потертостей сюртуке. Модный, с правильной осанкой и четко выверенными жестами и движениями, он больше подходил для аудиенции у человеческого императора, чем я, якобы герцогская дочь.
- Чушь не чушь, - наставительно заметил он, - а двигаться надо именно так, как от тебя ждут. Вильгельмина! Женщины, особенно аристократки, так не выражаются!
- Хочешь сказать, ты что-то понял! – я в изнеможении опустилась в кресло у горевшего камина, обессиленная и уставшая.
- Представь себе, в тон мне откликнулся Витор. - Ты с некоторых пор так часто используешь эти выражения, что я поневоле начинаю догадываться об их настоящем смысле.
Я только плечами передернула, выражая свое раздражение пополам с недовольством. Догадывается он. Ишь ты. Полиглот какой нашелся. И ему все равно, что я выражаюсь на иномирном языке, которого здесь ни одна душа, кроме меня, не знает! Нет, ну вот что им всем надо от бедной уставшей попаданки? Мне нужно с Генрихом обсудить этапы ремонта замка, а я должна у императора приторно улыбаться и изображать из себя послушную дочь и жену. Ну полная же несправедливость!