— Это тебе. — Алекс протягивает букет.
— Спасибо, — принимаю с легкой улыбкой. — Ух, тяжелые! — Плюхаю на лавку.
Тошнотворный запах дурманит, но виду не показываю. У тебя не получится так легко меня уделать.
— Я полагала, что не увижу тебя никогда, поэтому без ответного подарка. Уж прости.
— Как это без подарка, — кивает Алекс на коляску.
У меня внутри планеты сходят с орбит, звезды взрываются, вселенные схлопываются.
— Это не подарок, это ребенок, — поправляю. — Настоящий.
Алекс смотрит на коляску, на выглядывающие из-под пледа ножки в белых носочках. Я разула Демьяна, чтобы было удобнее спать.
Неимоверным усилием воли заставляю себя стоять на месте и не кинуться закрывать сына собой. Понимаю, что это бесполезно. Не с Алексом. Я знаю, как он ведет дела. Его бизнес мешал многим, но никто не смог остановить этот убийственный водопад.
— Я в курсе, что настоящий.
— Это мой ребенок.
— Наш ребенок.
— Ты его не хотел, я это приняла и не лезла к тебе, — мягко улыбаюсь и придаю голосу милые нотки.
Дёма спит крепко, но всегда какими-то скрытыми локаторами улавливает мои интонации. Если нервничаю, он просыпается и истерит. Истеричный Демьян — это конец свет.
— Ни одного слова о тебе плохого не сказала прессе. Я была очень хорошей девочкой. Алекс, не лезь теперь ты к нам.
— У меня прав столько же, сколько и у тебя. Ровно половина, — отвечает он так же мило, но на лице ноль эмоций. Лишь железный нажим.
Он прямо сейчас меня продавливает. Таким тоном Алекс увольняет людей.
В ушах шумит. Я в таком шоке, что с трудом соображаю.
— Ты надолго в России?
— Надолго. Сына хочу видеть каждый день. Время сообщу позже: мое расписание еще составляют. Он скоро проснется?
Это сон. Это какой-то кошмар. Часы на руке вибрируют, мне кто-то звонит, но я не в силах отвлечься.
— Алекс, это ребенок, а не игрушка. Он маленький человек. Нельзя вот так вдруг появиться в его жизни, поиграть, потом исчезнуть. Он не железная гимнастка, с ним нельзя, как со мной. — Осознаю, что в голосе прорезается паника.
Часы вибрируют. Алекс будто не слышит, продолжает гнуть свою линию:
— Тебя на этих встречах, Ива, я видеть не хочу.
Кидает в жар.
— Это исключено.
Равский продолжает тем же спокойным тоном:
— Я снял квартиру недалеко от той, что купил тебе. Будешь привозить сына и забирать.
— Исключено, Алекс. Я не оставляю Демьяна ни с кем, кроме мамы. И то максимум на пару часов.