— Лекарь Васильев? — грубый, низкий голос разорвал тишину.
— А? Что? — хозяин кабинета поднял голову, рассеянно глянув на
незваных гостей. — У вас назначено? Сегодня вторник, у меня прием
начинается только через сорок минут. Подождите в коридоре.
— Говорят, что вы, Антон Степанович, можете раздобыть особое
снадобье. И не просто раздобыть, а еще и продать нужным людям. За
большие деньги.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — звук сломанного карандаша
потонул в приближающихся к столу шагах. — Я уважаемый лекарь. Это
все гнусные инсинуации!
— Странно. А нам сказали иное. Если мы обыщем здесь все, что мы
найдем? Незаконные рецепты, склянки с синей жидкостью и серебристый
порошок, так?
— Я никогда таким не занимался! Это запрещено! — испуганно
заблеял лекарь, быстро скосив глаза на стену, где висела картина с
деревенским пейзажем.
— А еще мы знаем, что императору нездоровиться.
— Это медицинская тайна! Я не имею права вам ничего
рассказывать, тем более про императора.
Скрежет кресла по паркету, надсадный скрип ножек.
— Один звонок в охранку, и вы сядете в сырую камеру на долгие
годы. Разве вам этого хочется? Такой уважаемый лекарь!
— Что вам от меня нужно? — тихий вздох, смирившегося
человека.
— Помощи, конечно. И даже не нам, императору, — шорох стали по
кожаным ножнам. — Две капли синьки ежедневно очень и очень помогут
нашему дорогому императору.
— Но зачем? Это не убьет его, только дезориентирует. Да и в
таких количествах... — судорожный вздох и стук затылка о
подголовник. — Я понял! Все понял! Две капли! Я все сделаю.
— Вот и славно. Приятно иметь с вами дело. Неделю-две, потом
три. Все просто.
— Вы убьете меня, да?
— Зачем же убивать лекаря? Тем более такого талантливого, —
треск столешницы, не выдержавшей удара ножа. — Вы нам еще
пригодитесь. Если никому ничего не скажите.
— Не скажу.
— И мы не скажем. Вот и договорились.
Едва заметный кивок, шаги, щелчок дверного замка. И снова
тяжелый звук шагов, затихающий в глубине коридора.
А в кабинете задребезжал стакан, в который щедро плеснули воды.
Лихорадочные глотки, грохот стекла о дерево, два шага. Шорох
отодвигаемой картины, внезапный чих от пыли, глухие отщелкивания
кодового замка на сейфе.
Минута тишины, полной печали.
Скрип кожи на портфеле и шелест молнии на аптечке. Торопливое
набрасывание пиджака вместо халата, быстрые шаги по коридору.