Голос девушки приобрел вкрадчивые полуинтимные нотки, когда она завершила перечисление моих прегрешений перед ней.
— Знаешь, чем больше об этом думаю, тем сильнее желание воспользоваться твоим предложением, — протянула она так, словно в самом деле раздумывала над этим.
— Я ничего не предлагал, — выпалил я поспешно. — Может, ты меня развяжешь и мы обсудим способ моего спасения? Если он, конечно же, на самом деле существует.
— Обсудить… Это можно, — легко согласилась она.
Вновь скрипнула кровать, с которой встала моя собеседница. Повеяло легким сквозняком с цветочным ароматом, когда она прошла мимо, но развязывать меня никто не стал. Стукнула дверца какого-то шкафчика. Что-то зашелестело, звякнуло, почти сразу моего слуха достигло глухое перестукивание. Девица явно что-то искала. И я, настороженно прислушиваясь к этим звукам, не был уверен, что мне понравится то, что она найдет.
Во всяком случае, еще никогда не было такого, что судьба благоволила мне и я получал что-то нужное за просто так. А поскольку дать оборотнице мне, собственно, и нечего, фантазия принялась подбрасывать картинки того, что сумасшедшая девица могла сделать с тем, кто ее разозлил. Почему сумасшедшая? А кто еще потащит к себе домой напавшего на нее вампира, обреченного на смерть? Морально я готовился уже к рабскому ошейнику, неистово надеясь, что у него хотя бы будет срок годности.
— Ходит легенда, что однажды оборотень полюбил вампирессу, — неторопливо завела моя несостоявшаяся жертва, продолжая свои поиски. — И, не желая рисковать ее жизнью, опасаясь, что его кровь может случайно попасть ей в рот, придумал ритуал. Назвал его ритуалом истинной пары. И что-то в этом есть, учитывая, что ауры этих двоих связались брачными узами. С тех пор кровь того оборотня больше не могла навредить его избраннице.
— Хочешь сказать, тебе известен этот ритуал?
— Именно. Готов проверить, в самом ли деле он является спасением для таких идиотов, как ты? — насмешливо поинтересовалась девица. — Или же это был акт самоубийства и мне стоит отнести тебя туда, где взяла?
— Я не знал, что ты оборотница, — признался я.
— Угу. Таки идиот. Что ж, прискорбно, — констатировала она.
Я ярко представил, как при этом она скривилась и закатила глаза, что вызвало во мне приступ досады и так и рвущуюся наружу язвительную фразу о всяких оборотницах, бродящих по ночи в одиночку и не соблюдающих законы трезвости.