— Как это… Как это будет? — выравнивая дыхание, спросила она.
Идан взял в руку железяку. Она напоминала не то чтобы оружие, а скорее кочергу для камина с круглым железным набалдашником на рукоятке.
Он протянул её Руте.
— Ты прочтёшь клятву и опустишь меч тупым концом в огонь. Потом ляжешь на лавку, и я коснусь печати. Будет немного больно, словно ты дотронулась до горящих углей и сразу одёрнула руку. Потом я присыплю рану порошком, и всё.
У Руты нервы принялись сматываться в тугой клубок. Причём в животе.
— А каким порошком?
— Корень аира, базилик, что-то там ещё. Я не силён в растениях, но травник сказал, что снимает боль и воспаление.
— Это хорошо. А ты ведь никогда не делал этого раньше?
— Нет. Мне рассказывал брат.
— У тебя есть брат?
— Да, а что? – прищурился Идан.
— Ничего, просто это очень большая редкость, два мага в одной семье.
— Ты сказала, что Тайко твой брат.
— Да. Честно говоря, я думала, у нас уникальный случай, — улыбнулась Рута. И зачем она только завела этот разговор? Нужно было сменить тему. — А кто же снимет печать тебе?
— Если будешь хорошо себя вести, то могу доверить это дело тебе, — усмехнулся Идан.
Комок в животе подпрыгнул.
— Ладно.
Рута повернулась к огню. Сделала глубокий вдох, медленный выдох и начала читать клятву по памяти.
«Клянусь всеми богами и богинями, беря их в свидетели, исполнять честно, соответственно моим силам и моему разумению, письменное обязательство: считать Главу светлой школы наравне с моими родителями, почитать его, верить ему, идти за ним.
Воздерживаться от причинения всякого вреда и несправедливости, не использовать магию в дуэлях и драках.
Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и свою магию. В какой бы дом я ни вошла, я войду туда, будучи далека от всякого неправедного и пагубного.
Что бы я ни увидела или ни услышала касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной.
Мне, нерушимо выполняющей клятву, да будет дано счастье в жизни и в магии, слава у всех людей на вечные времена. Преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому во благо людей, во имя мира, во славу богов».
Она читала так, как читала каждый вечер, глядя на догорающий огонь в камине перед тем, как идти спать, или по утрам в сопровождении первых солнечных лучей, проникающих в комнату сквозь ставни. Она верила каждому произносимому слову, и все слова отзывались в сердце приятной надеждой, теплом и светом.