***
Вернувшись в город,
Артемий зачем-то зашел в кондитерскую и купил кулек конфет. Вдруг
вспомнилось детство, шершавые руки матери и голодные глаза
сестры... Да, в городе все же выживать тяжелее, чем в деревне. Или
просто мать не смогла поднять четверых? Аську-то потом сплавили
бездетной тетке, а Иван ушел в армию в четырнадцать... Жив ли он
еще, интересно? Где обитает? Может, у Артемия давно подрастают
племянники, такие же говорливые, как мальчик Сема?
Ведун, терзаемый
воспоминаниями, дошел до конторы. Елисей все корпел над
бумагами.
- Начальство заходило, -
буркнул он, увидев следователя. - Спрашивало, где вы. Я сказал,
свидетелей по трупу ищите.
- Правильно сказал, -
похвалил Артем. - Дарли ничего не передавал?
- Военных лес прочищать
отправили. А больше ничего.
Мужчина кивнул и сел за
свой стол.
В дверь крохотного
кабинета тут же постучали.
- Кто там?
Дверь приоткрылась, и в
образовавшуюся щель протиснулась лысая голова в зеленом
колпаке.
- Вашбродь, мне работник
сказал, вы меня искали. Лекарь я, лавку держу недалече от
рынка...
Ага. Неуловимый начальник
загрызенной девушки. Утром его ни на работе, ни дома не
нашли.
- Заходи. Где ночью
был?
Мужичок снял колпак и
как-то застенчиво потоптался на пороге.
- Вы это...жене-то не
говорите только... Я у полюбовницы был. А семье сказал - припарки
пошел делать одному купцу... Говорят, Милка...правда, что
ль?
Елисей, с ненавистью
смотрящий на стопку бумаг, подтвердил:
- Правда.
Мужичок сел мимо
табурета. Ойкнул, потер поясницу и ниже, взобрался на
табурет.
- Это как жешь так? Ой!
Молода-то! Приветлива! К нам и мэрова дочка заходила! О всяких
румянах посудачить! И даже граф Фонрозин был пару раз и добрым
словом девушку не обделил! Да и мэр о том, что за крем цаце своей
новой купить советовался... Душенька-девица-то была!
- Значит, Мила...много
знала? - почуял возможный след Артем.
- Ой, знала! Веселая,
неговорливая, к каждому подход найдет, что-нибудь да присоветует!
Языком не болтала никогда!
Артемий послушал еще
немного хвалебные словоизлияния во имя погибшей и махнул
Елисею.
- Вставай. Проедем-ка мы
до лавки.
***
Дарли снимал второй этаж
в небольшом домике у одной почтенной вдовы. Так как еще по приезде
он сообщил, что обращаться к нему можно в любое время суток, то
Ведун, поразмыслив, нагрянул прямо перед закатом.