- Кавалькаде, - поправила
соседку Дарья. Та посмотрела на нее косо.
- Умная дюжо, -
недовольно покачала она головой, - Бирючка. Как есть бирючка. Одна
и останешься.
Женщина всплеснула
руками.
- Вот очень мне надо
пузатого жлоба в доме иметь! Команд я и сама себе надаю!
- Мужик для другого
нужен, Дарька.
- А мне вашего "другого"
не надо!
Дашке погрозили
сморщенным пальцем.
- Эх, ты, баба сромная! О
чем подумала! Для сердцу мужа заводят. Ну и по хозяйству шоб
дельный был. А у тебя вон крыша...
- Для сердца, - перебила
женщина, - у меня мужик в доме есть. А крышу починить - найму
кого-нибудь, делов-то.
- Злая ты, Дарик.
Колючая. Что от мужиков нос воротишь? Сама-то в подоле принесла, а
туда же...
Куда "туда же" на свое
счастье баба Маня не уточнила. Дарья недовольно поджала губы. К
пересудам за спиной, шепоткам да смешкам она давно привыкла. Чай,
не девочка уже, в подушку о доле своей плакать. Отплакалась лет
семь назад. И стала жить: быт налаживала, мальчонку растила, ковала
характер под пристальным взглядом деревни. Вот и
выковала...
Баба Маня посмотрела на
суровую женщину, покачала головой и поплелась в дом. Что она, не
видела проезжих что ли на своем веку? Впрочем, надо младшую внучку
послать, авось новости разузнает, девка шустрая.
Кавалькада тем временем
приближалась. И стали уже видны синие мундиры.
- Отряд! Солдаты!
Офицеры! - повторно пронеслась с визгом по деревне Фекла. Да такая
довольная, будто не она сосватанная ходила.
"Дура!" - со злобой
подумала Дарья, провожая взглядом девушку.
Отряд въехал в деревню и
остановился на расчищенном месте почти в центре селения, где обычно
староста делал объявления или собирал сход. Тут же появились девки
с кувшинами молока "наизготовку" и сам староста, бодро семенящий в
сторону прибывших.
- Вот, - видимо старший
офицер сунул в руки Кумачу бумагу, - квартируемся у вас на
неопределенное время.
Староста повертел со
вздохом бумагу, ковырнул печать и вернул ее говорившему.
- А что не в городе? -
почесал он затылок.
- В городе расположится
начальство, - отрезал офицер. - А нам велено жить здесь, значит,
будем здесь.
Кумач кивнул головой и
попросил Феклу собрать народ.
Крик вышел изрядный.
Дарья, которой хотели на постой определить двух солдат, так
плевалась слюной (ядовитой, наверное!), так орала, что старосте
пришлось ей уступить и оставить женщину в покое. Кузнецова сестра
наоборот, все приглашала к себе жить, а кузнец, недавно женившийся,
ей кулак показывал и просил об обратном. В общем, кое-как к обеду
разобрались, кто в каком доме спит и столуется, а там и начальство
подоспело. Да еще с городским подкреплением...