Основными заказчиками летописей в Чернигове, Ростове, Переяславе Южном и Переяславле-Залесском, Смоленске и Новгороде-Северском были князья и воеводы. Писали их монахи и священнослужители, нарочитые мужи, иногда сами бояре, не чуждые литературного вкуса.
В дружинной среде было создано «Слово о полку Игореве» – одна из величайших героических поэм рыцарских времен. «Поучение» сыновьям Владимира Мономаха раскрывало взгляд на мир с престола княжеского, а «Слово» и «Моление» Даниила Заточника – с позиции человека служилого, который из ссылки объяснял князю: «храброго быстро добудешь, а умный дорог!» Ряд историков полагает, что опустившийся дружинник Даниил творил именно при дворе Ярослава, где росли княжичи Фёдор и Александр, веселя всех своим вечным недовольством: «Кому Переяславль – а мне Гореславль».
Нищий, но честолюбивый Даниил хотел быть в чести именно у князя, понося его бояр: «Конь тучный как враг храпит на господина своего, так и боярин богатый и сильный умышляет на князя зло». Лучше мне, обращался к князю Заточник, «ногу свою видеть в лапте в доме твоём, нежели в сафьянном сапоге в боярском доме». Упоминал Даниил и о бытовых условиях, в которых рос княжич Александр: «Когда веселишься многими яствами, обо мне вспомни, сухой хлеб едящем; или пьёшь сладкое питие (тогда любили подавать на стол простой и хмельной медовый напиток или сладкое заморское вино. – Авт.), а меня вспомни, теплую воду пьющего от места незаветренного; когда лежишь на мягкой постели под собольими одеялами, меня вспомни, под одним платком лежащего и зимой умирающего».
Судя по сетованиям Даниила, на Руси XIII в., как и в Западной Европе, романтика воинских подвигов, проповедуемая в вошедших в моду романах (один из которых, о византийском пограничном воине Дигенисе Акрите, был особенно популярен в среде князя Александра), в реальной жизни была не в чести. Куда важнее было богатство. Чтобы выйти из нищеты, насмешливо пишет Заточник, ему остаётся разве что жениться на злой и безобразной, но богатой женщине.
Конец ознакомительного фрагмента.