– А где она живет?
– С мужем, но надумала разводиться.
Внучки прописаны у меня, я ведь не вечная, все понимаю. Была у нас
такая договоренность. Не представляю, что делать теперь. Ума не
приложу.
– Почему бы ей не разменять квартиру
мужа?
– Он, деточка, как бы выразиться
помягче, деловой человек. Его она боится как черт ладана. Придется
мне покидать насиженный угол.
– Да уж, ситуация.
– Вы, деточка обо мне не волнуйтесь.
Перемелется, мука будет. Может, все иначе сложится. Заговорила я
вас. Уже давно спать пора.
– Пол-одиннадцатого,
всего-навсего.
– Спокойной ночи, голубушка!
– Спокойной ночи, Евдокия
Яковлевна!
Положительно, мир полон проблем и
горя!
* * *
Утро оказалось свежим и прекрасным,
несмотря на слякоть и пепельный цвет неба. В квартире пахло кофе и
тостами, на улице – весной.
Гаррик всюду совал влажную пуговку
носа, лихорадочно вилял огрызком хвостика и не хотел
возвращаться.
– Как бы не так, господин француз,
как бы не так.
Морщинистая мордашка пса выглядела
необыкновенно умильной и ласковой. Но Арина, не вняв мольбам,
втащила бульдога в подъезд.
– Домой. Домой!
– Арина, выходим через пять
минут.
– Димочки еще нет.
– А пусть попробует опоздать, я ему
покажу гаррикову мать!
– Почти стихи.
– Не критикуй прямое начальство!
Арина кивнула, заглянула в зал, –
там она ночевала, там лежали ее вещи, – подхватила сумку. Что еще?
Подкрасить губы? Все-таки выход на люди. Или не стоит? Наверно, она
действительно стала забываться. Прежняя сдержанность в отношениях с
Семеновыми уступила место фамильярности. Так и по носу получить
недолго, невесело подумала она. Не заметила, как перестала считать
их чужими людьми. Распустилась, идиотка. Мало тебя жизнь
учила?!
– Ариночка!
– Да, Людмила Георгиевна.
– Мы тебя заездили совсем, а ты сама
недавно из больницы. Так расстроилась, ничего не соображала эти
дни. Как мне, вернее, нам с Нафаней, повезло, что ты оказалась
рядом. Как повезло.
– Пустяки.
– Да нет, совсем наоборот.
– Арина, не телись! – подал голос из
прихожей обувающийся глава дома. – Дел невпроворот!
– Нафаня, ты ведешь себя как свинья.
Взгляни на девочку, она же серого цвета. Сама чуть дышит, а ночей
не спала из-за меня. Ей еще лечиться и лечиться.
– Ерунда.
– Я тебя как стукну!
Людмила Георгиевна выплыла в
коридор, шутливо замахнулась на мужа и вдруг обняла, прижалась к
нему крепко, чмокнула в щеку, отпустила, посмотрела со стороны,
покачала головой, вынула платочек, стерла отпечаток помады со
щеки.